В.З.Демьянков

Функционализм в зарубежной лингвистике конца 20 века

This page copyright © 2003 V.Dem'jankov.

http://www.infolex.ru

---

Продолжение

К оглавлению

8. Некоторые наиболее часто упоминаемые функции языка

Ниже мы перечислим в алфавитном порядке и кратко охарактеризуем функции, наиболее часто упоминаемые в литературе, при этом мы не претендуем на полноту и исчерпывание. Это позволит нам изложить материал в следующем разделе. В скобках при этом мы ставим, где необходимо, термин на языке оригинала.

8.1. Апеллятивная функция (appellative function): выполняется, например, формами обращения [316, с.163]; основана на том, что «получатель» доступен отправителю в качестве адресата, а потому имеется возможность обратной связи с этим адресатом, что вызывает необходимость в учете (отправителем) фоновых знаний своего адресата [257, с.58].

8.2. Аргументационная функция (argumentative function): по [330], у аргументации имеется шесть разных функций: данные, вывод (содержание утверждения), обоснование, предварительные соображения, квалифицирование аргументации и условия, при которых допускаются исключения (rebuttal). Большая часть этих функций в реальном аргументирующем тексте обычно отсутствует [111, с.197], поэтому в рамках описания дискурса следует скорее говорить: а) о данных, б) об утверждении и привязанном к нему в) квалифицировании, а также г) об аргументативных функциях как семантических отношениях внутри текста, служащих цели доказательства или аргументирования, а именно: условие, импликация, каузальность, диагноз, уступка, целеполагание, следствие, сопоставление, поправка, контраст. Именно последними и ограничивается П.Майер в своем определении [251, с.104]: аргументативные функции – функции языковых выражений в тексте, указывающие на аргументативный статус конкретного фрагмента текста. Они составляют базовый уровень интерпретации для остальных иллокутивных функций, оперирующих в тексте, указывая на аргументативный статус презентации положения дел в тексте. Неудачно реализованные аргументативные функции могут помешать отстаиванию точки зрения, иногда даже скомпрометировать сам тезис.

8.3 Аффективная функция (affective function): обычно то же, что эмотивная функция, в противопоставлении когнитивной функции. [208, с.139]: все мировоззрения, будучи чувственно воспринимаемыми, покоятся на аффекциях, а понятия – на функциях. Однако метафоры служат как когнитивной, так и аффективной функциям [68, с.8], поскольку в силу своей расплывчатости вызывают эмоции, а не только представления.

8.4 Вокативная функция (vocative function): функция имен, используемых при привлечении внимания человека, к которому обращаются [236, с.217]; одна из базисных семиотических функций. Различие между референтным и вокативным употреблением имен и званий во многих языках систематизировано как различие между терминами референции и терминами адресования; например, в падежных системах неиндоевропейских языков.

8.5. Вторичная функция (secondary function; fonction secondaire): по [21, с.31]: «принадлежность формы к определенному классу (категории) определяется первичной функцией. Французские глаголы avoir и être являются глаголами, хотя и употребляются при определенных условиях как синсемантические элементы (il a dormi «он спал», il est venu»он пришел», il est jeune «он молодой»). В крайнем случае можно выделить специальный класс вспомогательных слов с двойной функцией, причем вторичная функция – это функция синсемантем. Исходя из аналогичной идеи, мы выделим особый класс конкретных падежей, занимающих промежуточное положение между наречиями (первичная функция) и грамматическими падежами (вторичная функция).»

Кроме того: «Конкретные падежи также имеют первичные и вторичные функции. Первичная их функция – наречное употребление; однако от наречий их отличает наличие вторичной функции, которя состоит в том, что падежное окончание, лишенное семантического значения, становится простым синтаксическим показателем. Это происходит в тех случаях, когда конкретный падеж употребляется глаголом со специальным значением. Достаточно обратиться к синтаксису любого индоевропейского языка, чтобы убедиться в том, что все конкретные падежи – и инструменталь, и аблатив, и локатив – могут после определенных глаголов становиться грамматическими». И далее: «Если грамматический падеж более централен, чем конкретный, то и конкретный падеж, употребленный во вторичной (синтаксической) функции, более централен, чем конкретный падеж в первичной (наречной) функции. Например, в potiri civitate armis «захватить город силой» (букв. «оружием») первий (управляемый) аблатив civitate более централен, чем второй (свободный) аблатив armis, имеющий инструментальное значение; отсюда (potiri civitate) armis. И, наконец, грамматический падеж, употребленный во вторичной (наречной) функции, периферийнее, чем тот же самый падеж в первичной функции, например Dies circiter XV (iter fecerunt) «Они проделали путь приблизительно за пятнадцать дней». Грамматикализация падежной формы сообщает ей центральное положение среди определяющих глагола; адвербиализация падежа, напротив, отбрасывает его на периферию глагольной группы» [22, с.188]. Позже Курылович пришел к следующему выводу: «значения или формы имеют первичную функцию в тех случаях, в которых максимально различаются, вторичную же там, где разница между ними частично исчезает» [23, с.248-249].

В работе 1961 г. разграничение проводится по линии «более широкая – более узкая зона употребления» [218, с.7]. В истории языка обычен случай, когда вторичная функция приобретает формальную независимость.

8.6. Выраженная функция (expressed function) = манифестированная (manifest function): по [337, с.9]выраженность в собственном смысле слова, сопровождает семиотические средства, функционирующие для прямого и как правило интенционального выражения эмотивности. Выраженная, или манифестированная функция в социологической концепции Мертона [298, с.11] является единственным предметом исследования; этой установке противостоит герменевтика Гадамера, в которой, как и в романтической герменевтике, ставится цель выявить даже невыраженные функции, заложенные только в замысле автора текста, – при попытке понять автора лучше, чем он сам себя понимал.

8.7. Грамматическая функция (grammatical function) Дж.Катц [209, с.113] различал три типа функций у членов предложения: грамматическую (подлежащее, сказуемое и т.п.), риторическую (данное – новое, топик – комментарий и т.п.) и семантческую (агенс, средство, результат и т.п.). В модифицированной падежной грамматике позже Ч.Филлмор [122, с.60-61] предложил переформулировать эти отношения в терминах перспективы предложения. Каждый глагол, идентифицирующий определенный аспект события, описываемого в предложении, навязывает определенную перспективу рассмотрения ситуации. Проявлением такого выбора точки зрения как раз и является выбор грамматических функций, соответствующих подлежащим и объектам исходной структуры предложения [122, с.72-74]. Так, если я хочу занять точку зрения продавца, я выберу глагол продавать, а заняв точку зрения покупателя, я использую глагол потратить и т.д.

Близкий подход был позже принят на вооружение в модели «управления и связывания» Н.Хомского [85], один из главных компонентов является теория тематических ролей – тета-ролей. Каждый глагол задает каждому своему семантическому аргументу некоторую тета-роль в соответствии с данными лексикона. На самом глубинном синтаксическом уровне (в D-структуре) поэтому прямо отражаются все функции и в «грамматике лексических функций» Дж.Брезнан [69, с.375] для объяснения анафорических отношений (критику см. [296, с.457]). (Сопоставление этих двух подходов – Н.Хомского и Дж.Брезнан – см. [350, с.639-669].) Эти и подобные подходы предназначены объяснить, почему предложения типа give John the book звучит естественно, а return John the book – нет [272, с.52]. Если воспользоваться «театрально-ролевой» коннотацией термина «функция», можем сказать, что естественно звучат предложения, в которых параметры роли действующих лиц в конкретном предложении соответствуют амплуа исполнителей.

8.8. Дейктическая функция (deictic function): ею обладают, в частности, указательные местоимения и наречия в так называемых «практических ситуациях», локализованных в конкретном пространстве и времени [235, с.61]. По [236, с.664], местоимения в огромном большинстве случаев употребляются именно в чисто дейктической функции, например: «Что ЭТО у тебя в руке?», когда нет смысла говорить о результате прономинализации как грамматического процесса замены одной из кореферентных составляющих на местоимение. Больший интерес представляет для грамматистов случай нечисто дейктической функции, когда, например [6, с.7], категория лица глаголов и местоимений как грамматический центр персональности полифункциональна и выполняет, среди прочего, «собственно семантическую дейктическую функцию соотнесения участников обозначаемой ситуации с участниками речевого акта (соотнесения как пересечения или непересечения)».

8.9. Десигнативная функция (designational function; Bezeichnungsfunktion): В «Энциклопедии» Гегеля, как показывает [190, с.399-400], имеется в виду именно эта функция, суть которой – то, что дух приписывает внешнее и одновременно идеальное существование тем представлениям, которые сам же выводит из образов своего мировоззрения.

8.10. Динамическая функция (dynamic function): по [130, с.158], индивид создает динамические функции в языке и в логике. Эти личностные функции динамичны в силу того, что, будучи связанными, они создают изменения, предопределяют путь познания личностью мира.

8.11. Дискурсная функция (discourse function; discursive function): функция, нацеленная на уместное употребление предложения в дискурсе [244, с.15]. Такую задачу решает, например, стратегическое расположение «темы» в предложении [215, с.326] (впрочем, когда считают темой первую составляющую предложения [165], лишают понятие темы такого функционального заряда). В терминах коммуникативного динамизма [128] можно сказать, что тема является элементом с минимальной дискурсной функцией (у Фирбаса: с наименьшей степенью коммуникативного динамизма), то есть оказывающей наименьшей влияние на развитие дискурса.

В «функциональном синтаксисе» С.Куно выделяются четыре дискурсные функции в предложении [214]: тема, контраст, исчерпывающее перечисление, нейтральное описание. Иногда [67, с.59] нейтральное описание (предложение, не опирающееся на предшествующий дискурс при выполнении своей функции) противопоставляют остальным.

По [188, с.703], главные части речи – имя существительное и глагол – являются универсальными лексикализациями таких прототипичных дискурсных функций, как «дискурсно-управляемый партиципант» (discourse-manipulable participant) и «сообщаемое событие» (reported event). Грамматики языков обычно относят к этим категориям единицы с морфосинтаксическими показателями, в зависимости от того, насколько они близки к своей прототипической функции.

8.12. Дискурсно-прагматическая функция (discourse pragmatic function): три больших группы таких функций выделяются по отношению к порядку слов [268, с.309]:

- статус, приписываемый информации,

- очень маркированные операции изменения отношений,

- членение дискурса.

Различные языки по-разному упорядочивают свой дискурс в этом отношении. Неудачи в упорядочении дискурсно-прагматических функций, несмотря на полную правильность в языковом отношении, вызывают замечания информантов, типа: «Я это понял, но мы так не говорим» [268, с.310].

Дискурсно-прагматические функции используются для установления референтов для используемых имен и словосочетаний. При интерпретации дискурса обычно номинальная интерпретация предложения, без домысливания, возможна без переосмысления пресуппозиций для предшествующих предложений; этот случай аналогичен тому, когда употребление определенного артикля интерпретируют как референцию говорящего к старой информации. Однако некоторые такие интерпретации опираются не на семантическими пресуппозиции, а на дискурсные функции; например, когда мы относим референт, упоминаемый говорящим, к определенному классу [118, с.164].

8.13. Знаковая функция (sign function): в глоссематике [12, с.306] имеет место между выражением и содержанием знака и характеризуется как «солидарность» [12, с.307]. По Гадамеру [138, с.159], символ обладает знаковой функцией, если указывает на социальную или религиозную соотнесенность разных людей; причем этот символ тогда является не просто знаком, он не только указывает на такую соотнесенность, но даже може ее конституировать. Иногда термин «знаковая функция» употребляется как синоним терминов «репрезентация» и «семиологическая функция» [32, с.239]. Как указывает Н.Д.Арутюнова, «в языке могут быть выделены монофункциональные знаки, осуществляющие либо только идентифицирующую (имена собственные, дейктические слова), либо только предикатную функцию (нереферентные слова) и бифункциональные знаки, способные играть любую из этих ролей. Семантика этих последних приспособлена и к тому, чтобы называть, и к тому, чтобы обозначать» [1, с.329].

8.14. Идеационная функция (ideational function): обладая этой функцией [166, c.143], язык служит выражению «содержания» – то есть, опыта человека (носителя языка) в реальном мире, включая сюда внутренний мир его собственного сознания. Эту идеационную функцию можно переопределить и в поведенческих, и в чисто понятийных терминах. Выполняя эту функцию, язык одновременно структурирует опыт и помогает определять свой взгляд на вещи (ср. также [78, с.27-28]. Синонимы для названия этой же функции: репрезентационная, когнитивная, семантическая, фактически-понятийная и экспериенциальная [166, c.146]. Примером идеационной функции является транзитивность [166, c.148].

8.15. Иконическая функция (iconic function): По [43, с.9], фонологические правила, помимо фонетической функции, имеют еще и иконическую [304, с.111]: создают дистрибутивную репрезентацию парадигматических отношений, определяющих множество фонем. В итоге парадигма предстает в диаграмматическом виде, что я называется иконической функцией правил. То же можно сказать и о других видах правил.

8.16. Иллокутивная функция (illocutionary function): функция, выполняемая высказыванием как некоторым типом речевого акта – как иллокутивным актом, например, [74, с.277]. В отличие от перлокутивной функции, ориентированной на внешние последствия речевого акта, иллокутивная функция нацелена на внутренние последствия [265, с.123]. По [227, с.104], можно выделить четыре типа иллокутивных функций, в зависимости от того, как они связаны с социальной целью установления и поддержания ровных отношений между людьми:

- конкуренция, когда иллокутивная цель конкурирует с социальной целью, например: приказ, вопрос, просьба;

- совпадение, когда иллокутивная цель совпадает с социальной ролью, например: предлагание, приглашение, приветствие, благодарение, поздравление;

- сотрудничество, когда иллокутивная цель безразлична по отношению к социальной цели, например: утверждение, сообщение, объявление, инструкция;

- конфликт, когда иллокутивная цель находится в конфликте с социальной целью, например: угроза, обвинение, проклятие, упрек.

Из них первые два существенно связаны с вежливостью.

По [251, с.102], иллокутивная функция в тексте – то, что отвечает на вопрос «How to do things with texts» (как добиваться своих целей с помощью текстов). С помощью таких функций уже воспринятые фрагменты текста переинтерпретируются. stiftet. Выделяются [251, с.104] три крупных класса иллокутивных функций в тексте: семантико-топиковые, каузальные и аргументативные.

В отличие от интерактивных функций, иллокутивные можно перифразировать с помощью перформативного глагола [288, с.11]. Различаются инициативная (нацеленная на то, чтобы вызвать реакцию у собеседника) и реактивная иллокутивные функции [288, с.25], каждая со своими условиями совместной встречаемости [253, с.136-146]. Каждое достижение договоренности (négociation) состоит из трех фаз: инициатива говорящего, реакция собеседника и оценивающее действие говорящего. Каждая такая фаза называется интервенцией. Иллокутивной функцией тогда можно назвать то, что связывает между собой эти интервенции [287, с.189-190].

8.17. Имагинативная функция (imaginative function): по [168, с.17], функция создания «как бы», когда действительность как бы (вос)создается, а не зеркально (как было бы в случае репрезентационной функции) отражается.

8.18. Индексальная функция (indexical function): По [311, с.175], функция, противопоставленная целевой функции языка. Аналитически задаваемые индексальные функции общи для фрагментов языковой формы, являясь индексами для некоторых элементов, выделяемых в контекстных параметрах.

8.19. Инструментальная функция (instrumental function) языка обычно [236, с.130] – базисная, примитивная функция высказываний (у бихевиористов – функция специального типа стимулов, mands [312]), позволяющая говорящему сделать так, чтобы кто-либо сделал нечто для него. В системной грамматике Халлидея инструментальная функция, или «функция типа Я хочу« – употребление языка для удовлетворения материальных нужд. По [14, с.228]: «Общность единиц речи и мысли состоит в том, что они имеют единую дискретную основу, обеспечиваемую языком. […]дискретные операции языка осуществляются на едином материале – «внешнем мире», или мире действительности, что приводит к тому, что у единиц мысли и у единиц речи оказывается одно и то же содержание. Но далее включается функциональное различие мысли и языка. Соответственно с этим происходит и дифференциация «инструментальных функций знака», которых, следовательно, оказывается две […] одна «инструментальная функция знака» заключается в том, что он является средством познания, а другая – в том, что он является средством общения. Эти функциональные различия знака приводят к тому, что в обоих указанных видах его применения используется разный синтаксис и разная синтаксическая «техника». В первом случае (знак – средство познания) мы имеем дело с единой общечеловеческой физиологической и психологической основой, в результате чего синтаксис мышления стоит над национальными разграничениями. Но он, разумеется, имеет различные индивидуальные градации в отношении своего совершенства, обусловленные степенью культурности, профессией, личной одаренностью. Во втором случае (знак – средство общения) приходится подчиняться кодексу строгих правил, условно принимаемых в целях обеспечения всеобщей удобопонимаемости.» Итак, две инструментальные функции языка: когнитивная и коммуникативная.

8.20. Интеракциональная функция (interactional function; interactive function): по [168, с.17], в отличие от регулятивной функции «делай, как я тебе говорю», интеракциональная функция – функция типа «я и ты» (включая – в детском общении – «я и мама»). При устном рассказе интеракциональная и коммуникативная функции разграничиваются [278, с.290] (хотя при этом не отрицается, что общение, или коммуникация, является разновидностью интеракции [276], [277]). А именно, интерактивные функции реализуются посредством формы рассказа как одной из множества форм презентации положения вещей. По [288, с.27] в отличие от иллокутивных функций, интерактивные не могут перифразироваться с помощью перформативного глагола; так, ср. justifier (приводить доводы) и vérifier (верифицировать), с одной стороны, и remercier (выражать благодарность) и informer (сообщать), с другой.

8.21. Категориальная функция (categorial function; categorization function; category function): Л.Ельмслев в поздней своей работе [184, с.92] считал, что типология языков исследует, как функционируют категории в разных языках, то есть, занимается категориальными функциями.

Когнитивная лингвистика предполагает, что мир не отражен в языке объективно: у языка есть функция категоризации, или категориальная функция (categorization function), навязывающая миру некоторую структуру, а не просто отражающая «объективную реальность» [140, с.8]. А именно, язык есть способ организации знаний, отражающий потребности, интересы и опыт индивидов и культур. Исследование категориальной функции лексикона издавна привлекает большее внимание, чем аналогичная функция грамматических конструкций, поскольку ее легче исследовать [140, с.8]. В наибольшей степени на этой последней проблеме сконцентрировано внимание когнитивной грамматики Р.Лангаккера, а также «конструкционная грамматика» Ч.Филлмора [125], см. также [145]. Категоризирующая функция языковых единиц исследуется под тремя углами зрения [140, с.9-10]:

- внутренняя структура категорий, взятых каждая отдельно, главным образом, в терминах теории прототипов [326] (библиографический обзор см. [237]);

- более крупные концептные структуры, комбинирующие несколько отдельных категорий в связную ментальную модель. Это исследование проводится в разных направлениях; особенно распространено рассмотрение метафор [327], а именно, анализируются «обобщенные метафоры» в смысле работ [221], [222], [323], а также в фреймовой семантике [124]. В культурологических исследованиях рамки рассмотрение расширяются, и предлагаются «культурные» модели типа [94], [212], которые часто имеют динамический характер; например, динамичной является концепция ментальных пространств [119], описывающая, как ментальные модели – «временные конструкты» – строятся по ходу дискурсу;

- отношения между формой и значением исследуются с точки зрения общего направления мотивации, скажем, формы иконичности; так, на языковые формы смотрят как на более или менее прямые реализации передаваемого сообщения [161].

8.22. Когнитивная функция (cognitive function; Erkenntnisfunktion, kognitive Funktion; fonction cognitive): или точнее, «когнитивные функции» – общее название для совокупности процессов и способностей внимания, восприятия, усвоения, сохранения и вспоминания знаний, а также формирования понятий и мышления [306, с.134].

Еще Э.Гуссерль в «Логических исследованиях» различал символическую и когнитивную функции значения (symbolische Funktion der Bedeutung und ihre Erkenntnisfunktion) [192, с.32], причем проникновение в суть значения он связывал именно с когнитивной функцией E.Husserl 1913a, с.46]. Под когнитивной лингвистикой понимают сегодня исследование языка в его когнитивной функции, где «когнитивность» относится к главенствующей роли промежуточных информационных структур (бытующих в нашей ментальности), когда мы сталкиваемся с миром. Фокус внимания когнитивной лингвистики, в отличие от когнитивной психологии, находится на языке как средстве организации, обработки и передачи этой информации, как хранилище знаний о мире, как структурированном собрании значимых категорий, позволяющих нам обрабатывать новые впечатления и хранить информацию о старых [140, с.8], ср. также [18]. В психологическом смысле когнитивная функция состоит в том, чтобы «обозначать словами (или знаками) не только вещи воспринимаемого мира, фиксируя их в памяти, но и результаты мышления, которые связываются при помощи названий в единое целое» [16, c.13].

Когнитивной функцией обладают как речь в целом, так и ее фрагменты. Эта функция обладает объединяющим, интегрирующим началом при интерпретации дискурса. Так, когнитивная функция повествования (narrative) – не в том, чтобы просто как-нибудь соотнести события, изложенные в некоторой последовательности, а в том, чтобы [252, с.198] представить все такие соотношения как единое целое, обладающее когерентностью и приносящее эстетическое и эмоциональное удовлетворение; в историческом же повествовании ко всему добавляется требование правдивости.

Обладает когнитивной функцией и словообразование, в силу того, что в результате расширяется словарь и человек способен шире освоить когнитивную действительность [108, с.99].

Особенный интерес вызвали и вызывают когнитивные функции другого средства расширения словаря – метафоры. Как показывается в работе [211, с.11], традиционное мнение таково, что когнитивная функция метафоры – в выражении аналогии, а потому метафора всего лишь риторична и орнаментальна. В конце 20 в. это положение оспаривается. А именно, считают, что некоторые метафоры сводимы к буквальному анализу и не обладают никакой когнитивной функцией, кроме риторической, однако есть и такие, которые нельзя свести к буквальному употреблению и обладают когнитивной функцией.

Причем метафоры обладают не только когнитивными, но и аффективными функциями: первыми, поскольку объясняют нечто само по себе неясное, а второе – поскольку вызывают эмоции [68, с.8]. При этом, по [113, с.66], в точных науках, также как в философии, политике и обыденной жизни, нет существенной разницы в когнитивном аспекте между буквальными и метафорическими утверждениями. Метафора организует явления перед тем, как их исследовать, и предоставляет человеку словарный запас, с помощью которого такое исследование далее и осуществляется [113, с.70]. Метафора обладает и другой когнитивной функцией – она вводит новый способ организации объектов, когда под одну рубрику подводит объекты, обладающие ярлыками с разными буквальными смыслами [147, с.126-127], и тем расширает наш понятийный репертуар. Так, она расширяет наш запас предикатов для классификации объектов исследуемой области.

8.23. Коммуникативная функция (communicative function): функция языка в общении. Этот термин употреблялся задолго до К.Бюлера [73]. Так, у Гуссерля встречаем: «Выражения в коммуникативной функции действуют как улики« (Anzeichen) [192, с.35].

Иногда термин «коммуникативная функция» употребляется как синоним для «реально переданного сообщения», conveyed meaning [148], в противопоставлении значению, обычно передаваемому данной языковой формой (см. [149, с.193]). Эта функция ориентация на другого человека, является «непосредственной действительностью текстов» [286, с.271]. Разумеется, коммуникативные функции характеризуют достижение понимания в целом (Verständigung), а не одну сторону продуцирование речи [345, с.101].

Коммуникативная функция предложения охватывает совокупность всех коммуникативных свойств предложения, существенных для текстообразования и не сводимых к семантическим, лексическим, синтаксическим и морфонологическим структурам [195, с.58]. А именно, сюда относятся: структура намерения, указания и презумпции, увязанные между собой в соответствии с канонами связанности [195, с.99-101], социальный статус и даже [352, с.439-447] пол общающихся сторон (см. также [353]). Коммуникативная дисфункция (malfunction) может, в частности, быть результатом неравного социального статуса коммуникантов [239, с.302].

Одна из разновидностей коммуникативных функций связана с выражениями, не занимающими магистральную линию в общении (concomintant expression phenomena) [180, с.327]- со всякими охами и вздохами. Еще Дарвин [96]отметил роль таких функций в эволюции человека. В эволюции языка возможно и такое изменение, называемое ритуализацией [163, с.5], когда речевое действие, имевшее вспомогательную коммуникативную функцию, «эмансипируется» и получает самостоятельный статус.

Коммуникативная функция заставляет рассматривать языковую форму не как статичный объект, а как динамичные средства выражения [71, с.24]. Набор таких принципов динамики, посредством которых язык адаптируется к коммуникативным функциям в употреблении языка, называется конверсационной риторикой [226, с.415]. С помощью этих стратегий коммуникативные функции реализуются через посредство конкретных содержаний повествования [278, с.290]; имеются функции, в первую очередь ориентированные на говорящего (самопрезентация и психическая / коммуникативная разрядка), на слушающего (развлечение и увеселение, с одной стороны, и информирование, с другой), и на контекст (довод и разъяснение). А цель «контрастивной прагматики» – сопоставить коммуникативные функции в разных языках и выяснить, как одни и те же функции реализованы в разных языках [114, с.38]. В этой связи выдвигают [162, с.19] «гипотезу об изоморфизме»: различия формы всегда связаны с различными коммуникативными функциями, а сходства – со сходством коммуникативных функций. Другая гипотеза соотносит типологию маркированности с коммуникативностью: типологическая маркированность языковых структур коррелирует с природой коммуникативных функций, которым эта маркированность служит [157, с.297].

На коммуникативной функции (а не только на поэтической функции), на использовании слов для передачи информации, основана, по [55], и литературная традиция. Это вызывает иллюзию, будто язык может быть «автономным» [210], будто слова могут нести значение сами по себе и что в этом-то и состоит их первичная функция. В реальности [325, с.214] язык никогда не бывает ни целиком автономным, ни полностью коммуникативным. Точнее было бы говорить о том, что язык обладает относительным весом в пользу той или иной идеализации. Сложившееся в языкознании противопоставление формальных грамматик «коммуникативным» вряд ли поэтому вечно, поскольку [150, с.5] «формальный» подход не исключает коммуникативного. В принципе возможна формализованная теория, описывающая язык в терминах его коммуникативных функций [297, с.55].

Коммуникативная функция тесно связана с другими функциями языка:

- с экспрессивной: «Обычно, особенно в живом разговоре оба момента – момент коммуникативный и момент экспрессивный – тесно переплетаются. Основой конкретных высказываний, однако, […] является в первую очередь коммуникация, и если экспрессивное выражение несколько и разрастается, то все же оно не может быть не [sic!] чем иным, как формой, выросшей на базе коммуникативной функции» [25, с.447];

- с функцией номинации [333, с.197] и с процессами композиции текста [334, с.156]. Эта функция выявляется получателем в результате стратегий интерпретации [335, с.88-89];

- с грамматическими и семантическими функциями; так, по [72, с.79], коммуникативная функция модальных глаголов особенно тесно переплетена с целью речевых действий.

В частности, в соответствии с тремя базисными коммуникативными функциями можно выделить три типа фокусировки в предложении [224, с.336]:

- предицированию свойства данного топика – предикатный топик, в функции структуры «топик-комментарий»,

- идентификация аргумента данной пропозиции – аргументный фокус, идентификационная функция;

- введение нового дискурсного референта или сообщение о событии – фокусировка предложения, то есть презентационная функция, или функция сообщения о событии.

8.24. Конативная функция (conative function) = прескриптивная функция = предписательная функция (prescriptive function): по [61, с.23] присутствует, например, у нормативного дискурса; эта функция является проявлением власти слова над поведением других людей [61, с.28]; такая власть подается как легитимная и авторизованная, но может маскироваться под выражение мнения (например, подаваться как констатирующее высказывание).

8.25. Контрастная функция (contrast function): [251, с.105]: одна из семантико-топиковых функций, с ее помощью содержание различных фрагментов речи противопоставляются, чтобы сделать более ясным иллокутивное намерение. К средствам контрастирования в рамках тематической структуры дискурса относятся антонимия и многоичисленные синтаксические средства. Контрастная функция подчинена принципу антитетичности речи. Виды контрастной функции [251, с.106-110]:

1) сравнение предметов и предикатных десигнатов; две возможности, которые, сочетаясь между собой, дают все разнообразие контраста в реальных дискурсах:

- равенство – сходство – несходство

- субстанция – количество – качество;

2) противопоставление сходные содержания целых текстов;

3) когда сопоставляются целые несходные содержания;

4) эмфатическая координативная конструкция, связанная с ожиданием (оправданным или нет) фоновых знаний у адресата; если ожидание не оправдалось, используются средства для «подправления» предшествующего дискурса, отказ от первоначального утверждения или полный отказ от своих высказываний.

8.26. Культурно-общественная функция, по [9, с.13]: «с точки зрения социальных расслоений и культурно-общественных функций литературный язык представляет сложную систему взаимодействия между устной и письменной речью, с одной стороны, и между профессионально жаргонными типами и письменными жанрами, с другой стороны. Пестрота смешения языковых форм в литературной речи усложняется еще примесью этно-диалектических различий. Кроме того, литературный язык – не только орудие социального взаимодействий, но и форма индивидуально-творческих взаимодействий. Отсюда тесная его связь с языком литературных произведений, при посредстве которых входят в его систему индивидуальные новообразования семантического (особенно в области фразеологии) и синтаксического порядка. Нередко индивидуально-художественные речевые построения определяют нормы последующего развития литературно-книжной речи (например, язык Пушкина, Тургенева и т.п.).»

8.27. Латентная функция (latent function): то есть не выраженная функция [298, с.11], та, которую герменевты стремятся выявить, чтобы понять автора лучше его самого.

8.28. Лексическая функция (lexical function): по [129, с.26-27], роль, играемая теми или иными элементами плана выражения в идентификации слова как лексической единицы. Понятие, имеющее специальное значение в модели «Смысл – текст» ([26], ср. также [51]) и в «грамматике лексических функций» Дж.Брезнан ([70], см. также [59]) может только косвенно быть названо функцией собственно языка.

8.29. Личностная функция (personal function): по [168, с.17], функция выражения идентичности «Я» говорящего, развиваемое в детском возрасте в результате речевого взаимодействия; возможно, совпадает с функцией типа «вот я иду».

8.30. Макрофункция (macrofunction): по [168, с.98] взрослый человек, в отличие от ребенка, обычно использует язык одновременно в нескольких разных направлениях и целях. Описать все такие «сложные функции» нет возможности: проще говорить о букете функций, разложимых на составляющие их элементарные, и выделить сравнительно небольшое число наиболее обычных «макрофункций», связав их с потенциалом значения у реальных языковых структур. Ср. также суперфункция.

8.31. Межличностная функция (interpersonal function)

В силу межличностной функции (interpersonal function) [166, c.143] язык позволяет устанавливать и поддерживать социальные отношения: для выражения социальных ролей, включающих правила сообщения – коммуницирования – создаваемые самим языком. Например, роли спрашивающего и отвечающего, которые мы берем на себя, когда задаем вопрос. Этим решаются задачи общения. Посредством этой «межличностной» функции выделяются социальные группы, а индивид идентифицируется и утверждается в своем статусе, поскольку общение с себе подобными служит выражению и развитию индивида как личности. (В этом Халлидей следует Б.Бернстайну [60, с.63].)

8.32. Метакоммуникативная функция (metacommunicative function): В самом широком смысле, стратегии, связанные с устной традицией, делают упор на совместном знании и на межличностном отношении между коммуникатором и аудиторией. В этом они строятся на том, что Г.Бейтсон [55]называет метакоммуникативной функцией языка при использовании слов для сообщения об отношении между собеседниками. Литературная традиция, по Бейтсону, строится на коммуникативной функции языка: на использовании слов для сообщения информации или содержания. Это приводит к возникновению идеализации – представлению, что язык может быть «автономным» [210] – что слова могут нести значение сами по себе и что в этом-то и состоит их первичная функция. Д.Таннен возражает обоим подходам: язык никогда не бывает ни целиком автономным, ни полностью метакоммуникативным. Точнее было бы говорить о том, что язык обладает относительным весом в пользу той или иной идеализации – отсюда и континуум между устным и литературным [325, с.213-214].

8.33. Металингвистическая функция (fonction métalinguistique): по [152, с.72-73], в силу принципа эквивалентности, одна и та же вещь может быть презентирована заключена в самой природе нормально функционирующего дискурса (изложить кратко, сдержанно, пространно, многоречиво, с излишними деталями, сухо и т.п.). Это развертывание дискурса и характеризуют металингвистическое функционирование.

8.34. Метапоэтическая функция (metapoetic function): по [126, с.6], этой функцией обладают высказывания о системе правил и соглашений, регулирующих продуцирование и восприятие литературных текстов или речевых актов, а также о самом процесса создания литературного произведения. Такая «метапроцесс» [126, с.168-169] является не «зеркалом текста», а дискурсом, адресованным определенной аудитории: как агрессивное выступление перед читателями, как педагогический комментарий, как самозащита автора и т.п., даже как «охранная грамота» в советском литературном пространстве, когда стремились поэтические стандарты и гарантировать при этом публикацию, а также ориентировались на одних людей и исключали из числа потенциальных адресатов других.

8.35. Метафункция (metafunction): общее название для таких сущностей, как метакоммуникативная, метапоэтическая, металингвистическая и т.п. Реальный дискурс можно, в рамках функциональной «системной грамматики» М.Халлидея [174, с.xiv], проанализировать под углом зрения того, какую метафункцию – то есть, функцию в рамках целого текста (а не только локальную функцию – в данном эпизоде речи) играют те или иные единицы языка. По [109, с.755], метафункция в языке предполагает референцию к объекту, являющемуся одновременно языковым и остраненно (иронично) соотнесенным с самим знаком. В метафорическом употреблении выражения эта метафункция обычно отсутствует, но она есть в мета-метафорическом употреблении, когда метафора отнесено к фигуральному положению вещей (при первичной интерпретации) и к буквальному положению вещей (при вторичной интерпретации); например: «Посмотри на эту книгу в другом свете!» (когда одновременно предлагают зажечь более яркую лампу – и переоценить содержание книги). Именно в рамках метаметафоры – метафоры, которой приписана метафункция – и можно говорить об игре буквального и переносного смыслов.

8.36. Морфологическая функция (morphological function): по [129, с.27], функция, приписываемая сегментам слова, интерпретируемым как выражающие некоторую морфологическую категорию.

8.37. Нарративная функция (narrative function): в типовом рассказе от третьего лица взаимодействуют две нарративные функции [324, с.61]: одна принадлежит рассказчику, ответственному за дискурс, а другая – персонажу, глазами которого автор смотрит на развивающиеся в мире события.

8.38. Номинативная функция = функция номинации (nomination function): по [31, с.340-341], поскольку «функция номинации и классификации выполняется алфавитно-предметными каталогами и патентными классификациями, то есть искусственными языками с парадигматикой, но без сколько-нибудь развитой синтагматики и вообще грамматики. Уже одно это заставляет искать формальный аппарат номинативной функции языка в лексической парадигматике, то есть в упорядоченных классах слов. Кроме того, в последнее время было установлено, что и в высказывании номинативная функция допускает моделирование отдельно от других его функций. Напротив, предикация и основанная на ней функция сообщения моделируется в искусственных языках с развитым синтагматическим аппаратом, парадигматика же при этом может быть совсем не детализированной».

8.39. Объективирующая функция (objectivying function): по [217, с.1], связана с актом мышления словами. Говорящий одновременно играет и роль непременного «свидетеля» (bystander) локуционного акта. Эта функция основана на объектной функции [217, с.9].

8.40. Объектная функция (objective function), по [217, с.1], самая главная функция языка, на которой основаны коммуникативная и объективирующая функции: именно благодаря ей возможны повествования даже в некоммуникативном окружении [217, с.10].

8.41. Ограничительная функция; рестриктивная функция (restriktive Funktion): [251, с.105]: одна из семантико-топиковых функций, с ее помощью положения вещей соотносятся между собой таким образом, что ограничивается или область действия одного описания, или сфера действия предиката. Тематическая структура дискурса тогда проявляется как объединение всех элементов содержания. Ограничительные функции – результат того, что не каждому предмету соответствует имя во всех возможных возможных мирах, отражающее все нюансы свойств, присущих процессов и состояний [251, с.121].

8.42. Оценочная функция (evaluative function): по [28, с.68-69], «при осмыслении речи необходимо не только понять замысел говорящего, оценить этот замысел с точки зрения его содержания и авторского мнения и намерения, но и оценить направленность этого замысла, его полезность. Это использование человеком оценочной функции речи.»

8.43. Первичная функция (primary function), или главная функция является в концепции Е.Курыловича [23, с.250] главной задачей лингвистического объяснения; все вторичные функции должны быть процедурно выводимыми из главного. Зона первичной функции включает в себя как подчасть вторичные функции [218, с.7]. Принадлежность формы к определенному классу (категории) определяется первичной функцией: «Французские глаголы avoir и être являются глаголами, хотя и употребляются при определенных условиях как синсемантические элементы (il a dormi «он спал», il est venu «он пришел», il est jeune «он молодой»). В крайнем случае можно выделить специальный класс вспомогательных слов с двойной функцией, причем вторичная функция – это функция синсемантем. Исходя из аналогичной идеи, мы выделим особый класс конкретных падежей, занимающих промежуточное положение между наречиями (первичная функция) и грамматическими падежами (вторичная функция)» [21, с.31].

Аналогичное справедливо для синтаксиса: «первичные синтаксические функции вытекают из лексических значений частей речи и представляют собой своего рода транспозицию этих значений. Мы употребляем термин «деривация» в широком смысле слова, понимая под деривацией не только факт образования одних слов от других с целью передачи синтаксических функций, отличных от синтаксических функций исходных слов, но также и тот факт, что одно и то же слово может выступать в разных вторичных синтаксических значениях, будучи в отмеченном синтаксическом окружении. […] Синтаксический дериват – это форма с тем же лексическим содержанием, что и у исходной формы, но с другой синтаксической функцией; она обладает синтаксической морфемой («Feldzeichen» у [73, с.35])» [19, с.61-62]. Применено это положение было Курыловичем в первую очередь к теории падежа: «Конкретные падежи также имеют первичные и вторичные функции. Первичная их функция – наречное употребление; однако от наречий их отличает наличие вторичной функции, которя состоит в том, что падежное окончание, лишенное семантического значения, становится простым синтаксическим показателем. Это происходит в тех случаях, когда конкретный падеж употребляется глаголом со специальным значением. Достаточно обратиться к синтаксису любого индоевропейского языка, чтобы убедиться в том, что все конкретные падежи – и инструменталь, и аблатив, и локатив – могут после определенных глаголов становиться грамматическими» [22, с.185].

8.44. Перифрастико-экспликативная функция (paraphrastisch-explikative Funktion) позволяет передать сложные содержания следующим образом: отправитель делает несколько подряд «заходов», не обязательно завершенных, но по-разному, с разных сторон подходя к реализации своего коммуникативного замысла [251, с.105]. Развитие тематической структуры текста при этом выглядит очень специфически: каждая последующая попытка представляет собой своеобразное перифразированное истолкование неудачных, абортированных предшествующих попыток [251, с.113]. В результате тематическое членение не остается в первозданном виде. Основные процедуры, сопровождающие такие попытки: парафраз, пояснение, резюмирование и уточнение [251, с.120].

8.45. Перлокутивная функция (perlocutionary function; perlokutionäre Funktion) высказывания, по [265, с.123], дает значение высказывания в аспекте внешнего последствия этого высказывания (иллокутивная же функция дает только внутренние следствия), то, что изменится в ситуации в результате данного высказывания как действия. Дж.Остин и Дж.Серль считали при этом перлокутивные функции интенциональными, а не конвенциональными [301, с.46]. Э.Вайганд понимает под перлокутивной функцией ту функцию, которой обладает реагирующий («реактивный») речевой акт [345, с.13]; поскольку такой акт можно считать конвенциональным, то и перлокутивная функция должна квалифицироваться как конвенциональная: это конвенциональное последствие некоторого иллокутивного речевого акта.

8.46. Перформативная функция; функция перформации (performative function): «моделирование особых языков только для целей предписания (типа знаков уличного движения), а также открытие таких речевых актов, которые являются одновременном фактом языка и социальным действием говорящего (например, КЛЯНУСЬ!; ОБЕЩАЮ!) заставило выделить особую функцию перформации и связать ее с категорией первого лица («я») и категорией настоящего времени» [31, с.340-341].

8.47. Поэтическая функция (poetic function): по [202, с.69], – установка (Einstellung) на само сообщение ради него самого. Эта функция не сводима к поэзии, также как и поэзия не основана исключительно на поэтической функции. Поэтическая функция, делающая более ощутимым знаки (promoting the palpability of signs), углубляет фундаментальную дихотомию знаков и предметов [202, с.70] и может руководить осознанными и полуосознанными действиями говорящего, продуцирующего речь [117, с.41].

Эффективность поэтической функции предполагает глубокое и интимное понимание читателем всех недомолвок и намеков автора [115, с.139-140]. Это «кооперирование» адресата протекает параллельно структурированию текста автором. Вообще деятельность читателя можно считать продолжением поэтической функции, ее можно назвать реконструирующей поэтической функцией, в противопоставлении авторской конструирующей поэтической функции.

Потенциальное свойство языкового выражения – поэтичность – не всегда реализуется интерпретатором и – по параметру отрешенности от обыденного языка – сродни метафоричности, также не всегда «оценениваемой» читателем. По [194, с.4]. Метафора тоже обладает поэтической функцией, являясь, по [283, с.311], дискурсной стратегией, посредством которой язык освобождается от необходимости прямого описания, а эвристическая функция приобретает все большую свободу). Обладает своеобразной поэтической функцией и перебранка [248, с.210-211].

Критики якобсоновского взгляда, при котором поэтическая функция рядоположена остальным функциям, отмечают:

1. Поэзия связана с организацией текстов, а остальные функции коренятся во внешних контекстах и оперируют формами, принадлежащими к языковому коду: такими, как использование предикатных форм в референтной функции, восклицаний в эмотивной функции, терминов адресации – в апеллятивной функции [316, с.163]. Поэзия может, конечно, распоряжаться ресурсами языка, но это функция речи, parole, хотя в некоторых поэтических традициях и создавались специальные поэтические языки (были даже поэтические гильдии Ирландии и Исландии) или искусственные диалекты – как язык Гомера, – чтобы отдалить свои произведения от практической прозы. Однако такие искусственные языки вовсе не обязательны для построения литературных текстов.

2. Трудность еще и в том, что [39, с.30-31]:

- поэтическая функция не является достаточной предпосылкой поэзии,

- доминирование поэтической функции нельзя логически безупречно вывести из формальной организации высказывания;

- поэтическая функция определяется как отсутствие прагматической функции, а в то же время, она должна решать коммуникативно-когнитивные задачи;

- определение поэтической функции одновременно связано с эмансипацией сообщения от (прагматико-функционального!) смысла, а с другой стороны, для анализа того, как получена форма, необходима интерпретация смысла;

- «установка на сообщение» как особенная организация этого сообщения делает этот тип употребления языка аномальным.

8.48. Прагматическая функция (pragmatic function): нет единодушия по поводу определения этого часто употребляемого понятия. Среди типичных характеристик упомянем: прагматические функции:

- зависят главным образом от прагматической информации о говорящем и адресате [102, с.27],

- указывают информационный статус членов предикации в рамках более широкого коммуникативного окружения, в котором они содержатся [101, с.49];

- представляют прагматические цели и результаты (эффекты) высказывания, в абстракции от реального говорящего и слушающего, а взятые как если бы это были функции самого акта высказывания, презюмирования и т.п. [274, с.18];

- включают факторы, влияющие на выбор говорящим одного выражения, а не другого. Именно такие факторы, а не семантика и не референция, приводят к тому, что употребляются основы аориста, а не презенса [305, с.5].

В работе [319, с.31-33] прагматическим функциям приписывается следующий набор свойств, который вместе с перечисленными уже свойствами образуют довольно ясную картину:

- рефлексивность: говорящий должен так формулировать свое сообщение, чтобы получатель мог вычленить прагматическую функцию, цель высказывания. Отсюда вытекает, что обман и манипулирование с помощью языка не входят в прагматические функции, поскольку говорящий не хочет, чтобы его замысел разгадали;

- объективность: доступность в принципе любому получателю, разумеется, если тот владеет языком и находится в здравом рассудке;

- обязательность: ведь нет высказываний без прагматической функции;

- отделенность от фрастического содержания.

К прагматическим функциям в рамках функциональной грамматики С.Дика относятся, среди прочего, тема и остальное (tail), топик и фокус. Первые два являются внешними по отношению к собственно предикации и маркируют вынесенные влево (тема) или вправо (остальное) элементы предложения; а последние два – внутренними; соответственно, внешние и внутренние прагматические функции [101, с.66].

Более широкий список прагматических функций, покрывающий отчасти и другие функции (синтаксические и семантические) предложен в работе [47, с.77]: фактически все, что Чейф отнес к ведению упаковочных элементов предложения [78].

Иногда термин «прагматическая функция» употребляется как синоним термина «иллокутивная функция»; именно в этом смысле говорят о лексикализации прагматических функций: это случай клиширования иллокутивной функции; так [258, с.675-676], английское Sorry! хранится в лексиконе как клише со значением I apologize «Я сожалею».

Прагматический бум 1980-1990-х годов является рецидивом увлечения идеи прагматики (возможно, под другим названием), которое гуманитарные науки пережили в 1930-е годы. Так, Б.Малиновски в 1937 г. писал: «Если самой ранней и наиболее фундаментальной функцией речи является прагматическая функция – направлять, контролировать и соотносить деятельность людей между собой, то изучать речь можно только в «контексте ситуации». А от разграничения языка и речи, за которое держатся такие авторы, как Бюлер и Гардинер, и восходящее еще к де Соссюру и к Вегенеру, придется отказаться» [242, с.63].

В рамках трехмерной концепции языка Ю.С.Степанов определяет прагматическую функцию как «акт общения, прежде всего направленного от индивида к другим индивидам и к обществу в целом, установление говорящим своего отношения к действительности, выражается в языковых знаках любой протяженности и устройства: в междометиях […], в назывных предложениях, в особенности такого типа, который непосредственно связан с ситуацией, как вывески и объявления: Ремонт часов; злая собака; Высокое напряжение; в перформативных высказываниях: Клянусь!, Обещаю! и в выделенной Б.Малиновским более частной, «фатической» функции, когда говорящие говорят что угодно, лишь бы завязать или поддержать общение (phatic communion)» [31, с.342].

8.49. Пропозициональная функция (propositional function): понятие, использовавшееся под этим названием еще в [289, с.42] в современном значении, в философии языка Б.Расселла определялось как выражение, содержащее один или несколько недоопределенных компонентов и становящееся пропозицией, как только эти недоопределенные компоненты будут определены [290, с.230]. Когда говорят о существовании или несуществовании чего-либо, имеют в виду именно свойство пропозициональной функции [290, с.232-233].

Сходное определение дает в 1962 г. и Э.Бенвенист [3, с.142] (в сноске), когда определяет предложение как предельную единицу языка: «Сегментировать предложение мы можем, но мы не можем сделать его интегратором какой-либо другой единицы более высокого уровня. Пропозициональной функции, в какую можно было бы подставить предложение, не существует. Следовательно, предложение не может быть интегрантом для единиц других типов. Это объясняется прежде всего той особенностью, какая присуща только предложению и отличает его от всех других единиц, то есть предикативностью. Все другие свойства предложения являются вторичными по отношению к этой особенности. Число знаков, входящих в предложение, не играет никакой роли: одного знака достаточно, чтобы выразить предикативность» [3, с.446]. Наконец, Ю.С.Степанов полагает: «Функтором пропозициональной функции служит та языковая форма предикации, которая называется структурной схемой предложения. Следовательно, в языке столько разновидностей пропозициональной функции, сколько структурных схем предложения – как простого, так и сложного» [30, с.70].

Часто в формальном аппарате для описания языка пропозициональные функции используются под названием «семантическая функция».

8.50. Регуляторная, или регулятивная функция (regulatory function): это функция типа «сделай, как я тебе говорю» [168, с.7], то есть функция контролирования поведения других людей с помощью языка [168, с.17].

8.51. Репрезентационная функция (representational function; Repräsentationsfunktion [275, с.102]; Darstellungsfunktion). По Гадамеру [138, с.158], символ, как и картина, не указывает на что-то, если это «что-то» одновременно с ним не присутствует. Репрезентационная функция символа – не простое указание на нечто отсутствующее в настоящий момент. Символ высвечивает нечто как наличное, что всегда, в принципе, налично. Это видно уже из этимологии слова символ.

Основное положение тагмемики К.Л.Пайка: язык – неотъемлемая часть человеческого поведения, и аксиомы языка относятся к любому человеческому поведению. Кроме символической функции, язык обладает репрезентационной функцией и очень важной коммуникативной функцией [206, с.78].

В рамках системной грамматики М.Халлидея [168, с.17] эта репрезентационная функция характеризуется как функция «мне надо кое-что тебе сказать», то есть, функция передачи содержания.

В работе [275, с.102] репрезентационная функция определяется как отношение между формативом конкретной коммуникативной (коммуникативной) языковой единицы в коммуникативном акте, с одной стороны, и вполне конкретным предметом (или положением дел) – или с конкретным множеством предметов (или положений дел), с другой стороны. Эта функция позволяет говорящему совершать референцию к конкретным предметам, а слушающим идентифицировать именно этот предмет.

По [99, с.25-27], системы репрезентации обладают следующими функциями:

- сохранение информации, способной к постепенному исчезновению или к которой у нас нет непосредственного доступа;

- наглядность актуальной, но не непосредственно воспринимаемой информации,

- ориентация, регулирование действий индивида,

- систематизация,

- сигнализирование, связанное с коммуникацией.

8.52. Референтная, или референциальная функция (referential function), в противопоставлении вокативной функции имен и званий, реализуется в терминах референции (противопоставляемых терминам адресования) [236, с.217]. В референтной функции употребляются не только имена, нои предикаты, особенно в поэзии [316, с.163](вот почему можно сказать, что поэтическая функция может осуществляться при поддержке референтной). Референциальная функция элементов текста покоится на их понятности [257, с.58].

8.54. Семантическая функция (semantic function): термин, неформально употреблявшийся еще структуралистами со значением «смыслоразличительность». Например, Д.Джоунз полагал, что фонемы обладают семантической функцией, однако разные звуки – члены одной и той же фонемы – не обладают никакой семантической функцией [205, с.32].

Лондонские структуралисты, приравнивавшие функцию значению [129, с.10] (до них значение как функцию средств выражения определял, например, А.Марти [246]; в его употреблении термин semantische Funktion равносильно «значение» (Bedeutung) см. также [213]), считали, что можно видеть у некоторого элемента речи морфологическую и синтаксическую функции, но не догадываться о существовании у него семантической функции [129, с.27]: семантическая функция выявляется только в той «контекстной ситуации», когда кого-либо непосредственно стимулируют высказаться о значении выражения. Иначе говоря, в отличие от «младшей» функции (фонетической) и главных функций (лексической и синтаксической), семантическая функция присуща только целому высказыванию (locution, ср. терминологию позже у Остина!), или даже скорее типовому контексту ситуации [129, с.33].

В рамках формальной лингвистики под семантической функцией часто сегодня понимают аналог пропозициональной функции. Так, в интерпретирующей семантике Р.Джеккендоффа [196, с.14-15], глаголы в глубинной структуре представляются как семантические функции от одной или нескольких переменных. Значениями для этих переменных бывают именные составляющие, синтаксически связанные с глаголами. (В такой концепции «семантическая функция» соответствует «пропозициональной функции» формальной логики). В таком представлении при глаголах возможны и вложенные структуры при глаголах и других «функциональных словах». Например, абстрактный предикат глубинной структуры CHANGE менять / меняться (один из семантических примитивов в этой концепции, то есть, не обязательно соответствующий какой-либо реальной единице языка, но входящий в семантическую формулу различных предикатов реальных языков) имеет три аргумента: индивид, начальное состояние, исходное состояние [196, с.39]. Предикат CAUSE – также семантический примитив, двухаргументная семантическая функция, ее аргументами являются один индивид и одно событие, а значение – то, что индивид производит (является виновником, «каузирует») некоторое событие. (Возможно, еще инструментальные именные словосочетания входят в число аргументов этой семантической функции [154].)

Несколько иная, но близкая по духу терминология Дж.Катца [209, с.113], среди семантических функций – аналоге глубинных падежей Ч.Филлмора – называвшего «агент», «реципиент», «средство», «результат» и т.п., ср. также [122, с.60-61].

Именно эту терминологическую линию продолжает С.Дик в своей «функциональной грамматике»: по [101, с.49], семантические функции «агент», «цель», «реципиент» и т.д. являются ролями, которые выполняют референты соответствующих элементов предложения в рамках состояний дел, описываемых предикацией. Семантические функции кодируются обычно в лексиконе – кроме «сателлитных» семантических функций, вводимых позже в структуру предложения по ходу деривации [101, с.50].

8.55. Семантико-топиковая функция (semantisch-topikale Funktion): по [251, с.104], один из видов иллокутивной функции в тексте и результатом доинтерпретирования синтактико-топиковой функции. К семантико-топиковым функциям относятся: функции контраста, парафрастико-экспликативные функции и рестриктивные функции.

8.56. Семиологическая функция (semiological function): термин, употребляемый иногда как синоним для «референтная функция» и «знаковая функция» [32, с.239].

8.57. Семиотическая (semiotic function): функция семиотического акта [236, с.217] – по существу, синоним для понятия «функция языка», при широком понимании термина язык. В некоторых концепциях (например, в [47, с.63]), общее название для семантических и прагматических функций как того, что имеет отношение к значению предложения. Эти функции выполняются «внешними кодирующими признаками», такими как порядок слов, падежная маркировка и грамматическое согласование. Однако трудно бывает указать прямое соответствие между кодирующими признаками и выражаемыми семиотическими функциями. Поэтому прибегают к опосредующему уровню грамматической структуры: кодирующие признаки указывают на грамматическую структуру предложения, которая, в свою очередь, задает семиотические функции.

В метаматематике (а возможно, и в любой теории) есть три вида семиотических функций [57, с.11]: функция обоснования, переноса (в смысле универсальной теории преобразований) и объяснения (в рамках универсальной теории действительности).

8.58. Символическая функция (symbolic function): еще в феноменологии Э.Гуссерля предполагалось, что значение обладает символической функцией и функцией познания (в современных терминах: когнитивной функцией) [192, с.32]. Огден и Ричардс выделяют другое измерение в этом противопоставлении, различая две группы функций языка: символическую и эмотивную [263]. При этом символическая функция непосредственно связана с мнемоническими эффектами стимула.

Для Леви-Стросса символическая функция обладает властью преобразовывать подсознание [230, с.224], которое представляется как индивидуальный репертуар образов, отличающий данного индивида от остальных; иначе говоря, этот репертуар является одной из реализаций коллективной формы для символической функции [88, с.18]. Способность такого преобразования Леви-Стросс называет символической эффективностью, или властью слов. Этому понятию репертуара у Лакана [220] соответствует «воображаемое» как набор «внутренних аксессуаров» индивида, рождающихся в результате личной внутренней истории индивида, а символическая функция производна от ограничения, от фрейдовского «сверх-я», навязываемое волей отца, и связывается с функциями репрессии и запрета. Для Лакана символическое – порядок нанизывания означающих (см. также [88, с.95]).

8.59. Синтаксическая функция (syntactic function): в концепции Е.Курыловича первичные синтаксические функции (под которым понимаются первичные «грамматические употребления» [19, с.66]) «вытекают из лексических значений частей речи и представляют собой своего рода транспозицию этих значений. Мы употребляем термин «деривация» в широком смысле слова, понимая под деривацией не только факт образования одних слов от других с целью передачи синтаксических функций, отличных от синтаксических функций исходных слов, но также и тот факт, что одно и то же слово может выступать в разных вторичных синтаксических значениях, будучи в отмеченном синтаксическом окружении» [19, с.61].

Имеются синтаксические функции у интонации [129, с.27]: например, указание на вопросительность или восклицательность высказывания. Синтаксические функции указывают и на угол зрения, под которым мы смотрим на состояние дел, задаваемое предложением; субъект и объект являются такими функциями [101, с.49]. Интересно, что речь больных аграмматической афазией страдает неправильным наложением синтаксических функций на тематические роли [300, с.85].

8.61. Суперфункция (superfunction; фр. superfonction): близко понятию макрофункция. По [319, с.33], помимо прагматических функций напоминание (rappel), вопрос, утверждение, повтор, указание и т.п. есть еще прагматические суперфункции (superfonctions pragmatiques): согласие, доказательство и подтверждение, уступка, исправление, несогласие и опротестование, критика и возражение. accord, justification {et preuve}, concession, rectification, désaccord {et contestation}, critique, objection.

8.62. Текстовая функция (textual function)

Текстовая функция (textual function) [166, c.143]: язык предоставляет средства для синтеза свойств ситуации употребления языка. Именно такая текстовая функция, позволяет говорящему или пишущему строить тексты, то есть ситуативно релевантные дискурсы. Эта же функция позволяет слушающему или читающему отличить текст от произвольного набора предложений. Один из аспектов текстовой функции – установление отношений когезии между предложениями дискурса. Так, следующие три предложения различаются выбором в рамках текстовой функции, когда второе предложение содержит каждый раз иной тип информации:

(1) She would marry Horatio. She loved him.

(2) She would marry Horatio. It was Horatio she loved.

(3) She would marry Horatio. She did not love him.

Более того [166, с.164], утверждается, что текстовая функция языка требует, что для эффективного общения необходимо новую информацию подавать грамматически эксплицитно.

По [251, с.95], к текстовым функциям относятся:

- темпоральные функции – указание на реальные и/или фиктивные соотношения между положениями вещей (Sachverhalte), задаваемыми текстом;

- каузальные функции [251, с.104], выводимые из причинно-следственных отношений, которые, в свою очередь, являются результатом дополнительной интерпретации темпоральных отношений, «базируясь» на них [251, с.124]. Виды каузальных функций включают: обоснование, объяснение и логический вывод.

В работе [116, с.9] различаются внутритекстовые и внетекстовые функции. Первые подаются с помощью структурирования элементов содержания в тексте, вторые же – с помощью отношений между текстом и элементами речевой ситуации.

В рамках текстовой функции выделяются также также функции, связанные с жанром или направленностью текста. Например [121, с.29], юмористический текст продуцируется со следующими наиболее частыми намерениями (функциями), очень сходными в английском и немецком обществах:

- чтобы затушевать собственную ошибку;

- чтобы выйти из неловкого положения; за таким текстом лежит успокаивающее «Не беспокойся»;

- чтобы спустить на тормозах речевую агрессию;

- чтобы создать или получить самому удовольствие;

- чтобы завершить разговор.

Однако техники решения этих задач могут быть очень разными и являются предметом контрастивного анализа.

8.63. Тематическая функция (thematic function): роль элемента «функциональной структуры» в рамках интерпретативной семантики. Этот термин употребляется особенно часто начиная с концепции интерпретативной семантики Р.Джеккендоффа [196] и включая более поздние концепции Н.Хомского.

8.64. Топиковая функция (topical function; topikale Funktion): функция топикализованной составляющей в предложении [191, с.100-101].

8.65. Фатическая функция (phatic function): термин Б.Малиновского phatic communion [241]: язык в фатической функции (доминирующей в обыденном общении) – непременный элемент человеческого действия в рамках социума; в результате поддерживаются и стабилизируются социальные отношения. Ю.С.Степанов считает фатическую функцию разновидностью прагматической функции как акта общения – «когда говорящие говорят что угодно, лишь бы завязать или поддержать общение» [31, с.342]. Эту же функцию имеют рассказы в обыденном общении и определенные эпизоды в переводческой деятельности.

При переводе текста с языка на другой язык фатическая функция, по [257, с.57], покоится на конвенциональности текстовой формы. Если в оригинале указывается, что намерения автора – фатические, переводчику приходится с этим смириться и соответственно переводить текст, проявляя своеобразную «лояльность». Однако в задачу переводчика входит найти еще соответствующие эквиваленты в языке, на который происходит перевод, что при сильных различиях фатических культур бывает весьма затруднено.

8.66. Фонетическая функция (phonetic function) звука, по одна из младших (minor) функций [129, с.32], соответствует месту звука в контексте и в фонетической системе языка [205, с.10]. Помимо чисто фонетической функции, фонемы, по [205, с.32-33], обладают семантической функцией, однако разные звуки – члены одной и той же фонемы – не обладают никакой семантической функцией. Иногда разграничивают две функции и у фонологических правил [304, с.110]. Так, по [43], фонологические правила имеют две функцию: фонетическую и иконическую. Фонетическая функция фонологических правил состоит в том, что они переводят фонологическую репрезентацию, заданную в чисто реляционных терминах, в детализированное представление в терминах трех параметров: частота, объем, время, характеризующих реальный акустический сигнал.

8.68. Целевая функция (purposive function): по [311, с.175], целевые функции переупорядочивают иерархию индексальных функций для носителей языка, позволяя ориентироваться в потоке дискурса.

8.69. Эвристическая функция (heuristic function): по [168, с.17], функция того употребления языка, когда хотят докопаться до причины, почему в реальности все происходит одним, а не другим способом. В результате не надеются докопаться до истинных причин, но получают хотя бы приблизительное представление о причинах.

8.70. Экспозитивная коммуникативная функция (expositional communicative function; Darstellungsfunktion): по [40], разновидность коммуникативной функции текста (не обязательно литературного), относительно независимая от содержания конкретного текста, а скорее относящаяся к нескольким текстам одновременно (например, к нескольким текстам, излагающим одну и ту же проблему).

8.71. Экспрессивная функция (expressive function): по В.Н.Телия, «Экспрессивность значимых единиц языка, образующих его инвентарь, тесно связана с прагматикой речи. Экспрессивность представляет собой (в общем случае) отображение в содержании языковых сущностей эмотивного отношения субъекта речи к элементам внешнего или внутреннего мира человека, вызываемого в нем при их обозначении. А экспрессивная функция языковых единиц заключается в их способности выражать такого рода субъективную модальность» [36, с.308]. С экспрессивностью связаны следующие виды субъективной модальности:

«- положительное или отрицательное чисто эмоциональное (связанное со сферой чувств-переживаний) отношение к обозначаемому (ноченька, солнышко, малюсенький, прудишко, крохотуля),

- квалификативно-оценочное отношение к обозначаемому, основанное на осознании членами данного языкового коллектива некоторого качественного (квалитативного) или количественного (квантитативного) «стандарта» бытия обозначаемого, отклонение от которого вызывает положительную или отрицательную оценку (групповщина, писанина, гордец, болтать или носиться, тащиться, уплетать, умопомрачительный),

- социальные реакции на обозначаемое, связанные с установкой говорящих на некоторые нормы употребления средств в определенных условиях речи или стилистических пластах языка, нарушение которых вызывает положительный или отрицательный социально-ролевой эффект (ср. ввергать, низлагать, гордыня, светоч, упоительный, нерушимый и мямлить, шастать, околесица, трепач, ловчила).

При различии этих видов субъективной модальности, придающей экспрессивную окраску языковым сущностям, общим для всех них является то, что субъективная модальность как бы наслаивается на объективное содержание языковых единиц» [36, с.308].

По [236, с.583], выбор говорящим элементов, делающих высказывание уместным на фоне его установки или эмоциональной вовлеченности в содержание его речи. Говорящий может быть ироничным, скептичным, сдержанным, насмешливым, сентиментальным и т.п. На сами установки говорящего могут воздействовать степень формальности и межличностные отношения, однако даже при этом экспрессивная функция выделима из числа остальных. Другие функции, такие как поэтическая, могут обслуживаться экспрессивной функцией, которая может повысить или понизить эффективность их [115, с.140]: например, сделать содержание текста интригующим для читателя и придать художественные, эмоциональные и интеллектуальные свойства.

Еще один аспект экспрессивной функции – передача мнения автора [257, с.57]: такая сигнализируемая экспрессивная интенция автора обязательно должно передаваться при переводе текстов с одного языка на другой, соответствуя стандартам культуры; неучет ее делает перевод неадекватным. Вот почему ранние переводы произведений Гете с немецкого языка создают у современного русского читателя впечатление излишней слезливости.

- информативная функция противопоставляется каталитической: эмоции могут стимулировать или облегчать – или наоборот, затруднять и затушевывать когнитивные и другие психические процессы;

- спонтанное проявление эмоций противопоставлено стратегическому их использованию.

8.73. Эстетическая функция (aesthetic function): направленность стилистики конкретного текста на достижение того или иного эстетического (в частности, литературного) эффекта [229, с.39].

Назад | Началокниги | Дальше