В.З.Демьянков

Функционализм в зарубежной лингвистике конца 20 века

http://www.infolex.ru

Продолжение

9. Крупные группировки функций

В литературе выделяются концепции, по-разному членящие все пространство вышеперечисленных функций на классы. Ниже мы дадим обзор теорий по возрастанию количества таких классов. Как мы увидим, чем больше число функций, тем все менее прозрачным становится основание классификации, которое иногда может даже ускользать от читателя. Критической точкой в перерастании количества функций в качество (затемненность основания классификации) является, видимо «три».

К оглавлению

9.1. Двухчастное деление

Язык используется и в социальных ситуациях, и для внутренних потребностей в размышлении [294, c.119]. В первом случае он позволяет поделиться чувствами с другим, снабдить информацией, повлиять на поведение другого человека. Во втором же мы регулируем свое поведение, решаем задачи, размышляем о прошлом, планируем будущее, категоризируем свое восприятие. Между языком и мыслью существует отношение «взаимоиспользования», ср.: «Языки используют нас, так же как и мы используем языки. Наш выбор форм выражения направляется мыслями, которые мы хотим выразить. В этой же степени способ нашего восприятия в реальном мире предопределяет, как мы будем выражаться по поводу воспринимаемых предметов» [223, c.45]. В силу этого имеем – в различных терминологиях – противопоставление двух функций [259, c.37], см. также [71, c.1], [76, c.3]: 1) идеационной [169, c.116] (синонимы: референциальной [202], «дигитальной» [343], трансакциональной, репрезентативной, референциальной, дескриптивной), состоящей в презентации и обработке информации об окружении, и 2) межличностной [169, c.116](синонимы: фатической [202], аналогической [343], интеракциональной; примерно то же, что экспрессивная, эмотивная, межличностная, социоэкспрессивная функция), состоящей в передаче информацию от коммуниканта к комуниканту. Это различение, по [259, c.37], соответствует противопоставлению (в духе П.Грайса) конверсационных максим (максим речи) социально значимым максимам. Первая из них служит выражению содержания высказывания, а вторая – нет.

Созвучно это противопоставление тому, которое находим в «Тезисах» Пражского лингвистического кружка (1929 г.), где читаем: «В своей социальной роли речевая деятельность различается в зависимости от связи с внелингвистической реальностью. При этом она имеет либо функцию общения, т.е. направлена к означаемому, либо поэтическую функцию, т.е. направлена к самому знаку». И далее: «В функции речевой деятельности как средства общения следует различать два центра тяготения: один, при котором язык является «ситуативным языком» (практический язык), т.е. использует дополнительный внелингвистический контекст, и другой, при котором язык стремится образовать наиболее замкнутое целое с тенденцией стать точным и полным, используя слова-термины и фразы-суждения (теоретический язык, или язык формулировок)» [35, c.25].

К оглавлению

9.2. Трехчастное деление

Б.Расселл в 1940 г. [291, c.194] говорил о следующих трех целях языка: указание на факты, выражение состояния говорящего, изменение состояния слушающего. Так, междометие «ой», сопровожденное поднятым пальцем, выполняет только вторую функцию; приказ и вопрос выполняют вторую и третью (но не первую) функции; ложь связана с третьей и в некотором смысле с первой, но не со второй. В иной терминологии [15, c.12] с этим связано различение информативного, экспрессивного и эвокативного употреблений языка: «В случае первого – формулировка истинных или ложных суждений; при втором – выражение состояний сознания говорящего; при третьем – для оказания влияния на слушателя». Причем каждое выражение выполняет одновременно эти три задачи.

К.Бюлер [73] выделял сообщение (сигнализирующую функцию), представление (описание) и экспрессию (Kundgabe, Darstellung, Auflösung). Х.Кронассер показал [213, c.67], что это разграничение восходит к кантовскому противопоставлению опознания, чувства удовольствия (или неудовольствия) и волеизъявления. Под влиянием Бюлера, Ю.Хабермас [160, c.334]различает интерактивное, когнитивное и экспрессивное использования языка. В первом тематизированы отношения между коммуникантами (предупреждение, обещание, требование и т.п.), когда пропозициональное содержание высказывания упоминается, но не оно играет главенствующую роль. При втором тематизировано само содержание высказывания – пропозиция о чем-то, происходящем в мире (или о чем-то, возможном в мире), – тогда межличностный параметр затрагивается только вскользь. При экспрессивном использовании тематизирован сам акт выражения (экстериоризации) переживаний человека. Эти функции можно, по [172, c.50], подразделить на свои подклассы, так что получаются следующие функции языка, обычно встречаемые не в чистом виде, а в комбинациях:

1. дескриптивная, или информативная, подразделяемая на следующие подфункции:

– формативная,

– десигнативная,

2. контрольная (или организационная), подразделяемая так:

– подталкивание к действию (incitive),

– оценочная,

– прескриптивная (или предписывающая),

3. эмоциональная, с разновидностями:

– экспрессивная,

– эвокативная (связанная с воображением),

– раппортная (социальная).

В системно-функциональной грамматике М.Халлидей [166, c.142] исходит также из трехчастного деления, показывая, что огромное число выборов (опций), в нем представленных, сочетаются в сравнительное небольшое число относительно независимых друг от друга «сетей» (networks). Эти сети опций соответствуют базисным функциям языка, каковыми являются: идеационная, межличностная и текстовая функции.

Каждое предложение строится из комбинации структур, полученных в результате этих трех базисных функций, или, попросту говоря, различных видов значения [166, c.144]. Множественная функция языка отражается в языковой структуре как основе для опознания идеационной (включая сюда логическую), межличностную и текстовую функции. Не обязательно при этом одну функцию считать более абстрактной, более «глубинной», чем другую: все они одинаково семантически существенны [166, c.165].

Ю.С.Степанов в поисках наиболее общего наименования для функций обратил внимание на «связь их с тремя аспектами общей семиотики. «Номинация» как отношение языкового знака к объекту соответствует «семантике»; «предикация» как отношение знака к знаку (с дальнейшим отношением к действительности […]) соответствует «синтактике»; «перформация» как непосредственное самовыражение говорящего в используемых им языковых знаках соответствует «прагматике» [31, c.341].

Имеем, соответственно, номинативную, синтаксическую и прагматическую функции – как «первичные» функции языка, объединенные общим семиотическим свойством: «все они непосредственно соотнесены с актом высказывания. Но в этом акте они опираются на различные его стороны: утверждение и самовыражение «Я» (прагматическая функция и ее простейший вид – локация); членение объективного мира по его отношению к человеку, а в конечном счете также по отношению к «Я» (номинативная функция, номинация); установление связи знаков в процессе их производства говорящим (синтаксическая функция и ее простейшие виды – элементарная синтагматическая связь и предикация» [31, c.349]. Причем: «элементы первичного формального аппарата всех трех функций могут быть названиями самих себя, они потенциально аутореферентны. Непервичные элементы формальных аппаратов этим свойством, в общем случае, не обладают» [31, c.349].

Более того: по ходу усложнения функций, «имеет место отход от непосредственной ситуации говорения, и ее характеристики переносятся, как это происходит при обыкновенной метафоре, на другие ситуации, отстоящие от ситуации говорения в пространстве или во времени. Это развитие аналогично вариациям слова по линии денотата, назовем его вторичной транспозицией формального аппарата. С другой стороны, происходит усложнение семантического содержания формальных аппаратов в пределах самой ситуации говорения. Это развитие, аналогичное развитию сигнификата в слове, назовем третичной транспозицией формального аппарата. Как и в случае с сигнификатом, изменения здесь всегда, по-видимому, однонаправленны и необратимы» [31, c.350-351]. Позже Ю.С.Степанов обобщил эту концепцию до стройной семиологической теории трех мерного языка [34].

Этот взгляд можно соотнести с концепцией Т.Гивона [141, c.21] (cp. [142, c.30]), считающего, что (помимо социокультурных, эстетических и психо-эмоциональных) функций языка есть три главных функциональных области, получающих систематическую и различительную кодировку в человеческом языке: лексическая семантика, пропозициональная семантика и прагматика дискурса. Эти три области иерархизированы концентрическим образом (вложены друг друга) в следующем порядке: наиболее глубоко вложено значение, затем – информация и только после этого – прагматическая функция [142, c.32-33]. В свою очередь, прагматическая (или «коммуникативно-прагматическая») функция, по [106, c.158], бывает: а) функцией указания, б) функцией установочной, в) функцией отношения.

К оглавлению

9.3. Четырехчастное деление

А.А.Ричардс в 1929 г. выделял четыре аспекта, называемые им функциями, в интерпретации содержания речи: 1) смысл, 2) чувство, (т.е. установка по отношению к тому, о чем говорится), 3) тон (установка по отношению к слушающему) и 4) намерения говорящего [282, c.182]. Вторая и третья функции (чувство и тон), видимо, входят в определение первой и четвертой, т.е. более примитивны [282, c.353]. Возможно, что первоначально язык обладал только второй функцией, был полностью эмоционален, и только позже его начали использовать для нейтрального изложения положения дел [282, c.353]. В разных же эпизодах употребления языка доминируют разные функции [282, c.183].

К.Голдштайн в 1933 г. выделял четыре различных способа употребления языка, соответствующих четырем различным видам деятельности мозга [146, c.277-278]:

1. Использование языка для изложения чего-либо, язык «представляющий» (darstellende Sprache), намеренное использование языка, служащее прежде всего для достижения определенных речевых целей: ответ на вопрос, указание на предметы и т.п. Именно эта функция в первую очередь подвергается изменениям при поражениях мозга.

2. Выразительный язык, рождающийся из эмоции, одновременно с другими выразительными движениями, в которые такой язык и входит в качестве частного случая. Эта функция сохраняется лучше других при поражениях мозга. Она скорее свидетельствует о пассивной, чем об активной стороне участия субъекта в коммуникации.

3. Вербальное знание, представленное в очень разных формах: сенсорная память, внутренняя речь и т.п. Операции, зависящие от этой функции, вызываются чаще всего волей говорящего, но затем развиваются почти без участия воли, непроизвольно, поскольку регулируются общей психической ситуацией.

4. Обычная речевая деятельность, включающая все остальные формы языковой деятельности в сложном переплетении.

К.Поппер [273, c.134-135] к трем бюлеровским функциям добавляет четвертую – аргументативную, или объяснительную, связанную с презентацией и сопоставлением аргументов (доводов) и объяснений в связи с некоторым спорным вопросом. В каждом из этих четырех аспектов язык допускает неоднозначность. Например, с помощью речи говорящий может скрывать эмоции или мысли (ср. первую функцию), выражать их или, наоборот, подавлять их в себе (ср. вторую), – а не поощрять изложение доводов. И в этом состоят различия между культурами. Так, в Италии и Англии различны традиции недомолвок (understatement), что связано с различной «культурой экспрессивности».

По [106, c.144], функция – не то же, что содержание или грамматическое значение морфосинтаксических средств выражения. Имеем [106, c.145] следующие четыре крупных подразделения функций:

1. Синтаксическая функция: а) традиционная, в смысле «член предложения», б) асемантическая внутреннесинтаксическая (соотнесенная со структурной функцией, см. ниже).

2. Структурная функция, подразделяемая на пять подклассов: а) позиционная, б) дистрибуционная, в) валентность, г) трансформационные соотнесения, д) структурное значение.

3. Логическая функция: а) в научном смысле логическая, б) в обыденном смысле логическая, соотнесенная с внеязыковой денотативной функцией.

4. Семантическая функция: а) имманентная, или содержание, б) внеязыковая денотативная (соотнесенная с логической функцией в обыденном смысле).

Частичный список функциональных ограничений на структуру человеческого языка, по [54, c.21], включает:

1. Коммуникативные цели, или «классическая прагматика»:

1.1. функции речевых актов на уровне индивидуальных высказываний (обещание, требование, объявление и т.п.),

1.2. дискурсные функции на уровне отношений между высказываниями (например, поддержание темы разговора, переключение ее, устранение неоднозначности референции),

1.3. социальные функции, внеположенные границам между высказываниями (например, установление статуса с помощью уровней адресации, выбор формальных и/или неформальных лексических средств, конформных контексту).

2. Пропозициональное содержание, или «классическая семантика»:

2.1. содержание на уровне события, в отношении к грамматике предложения (например, отношения агенса, действия, пациенса, локализации, инструмента, времени и пространства),

2.2. содержание, базирующееся на схемах в отношении к дискурсу, состоящему из более чем одного предложения (например, процедуры грамматики рассказа, правил формирования или произнесения анекдота).

3. Факторы канала в оперативной (неавтономной) обработке речи (например, свойства, отличные от семантического или прагматического содержания):

3.1. ограничения восприятия (выделенность, регулярность и непрерывность факторов формы, отражающие действие принципов гештальта на правильную форму),

3.2. ограничения на память при понимании (эффекты серийности, ограничение на число «кусков» информации, доступных для сегментирования единиц события),

3.3. ограничения на память в планировании движения по ней (например, доступность единиц структуры НС и конкретных лексических единиц при поиске во внутреннем лексиконе как функция частотности и единственности),

3.4. ограничения выхода на периферии (фонологические факторы, влияющие на скорость и ясность продуцирования речи).

4. Ограничения на организацию долговременной памяти, например, локальные процедуры, переупорядочивающие память в сторону симметрии и связности.

В концепции «структура текста – структура мира» предполагается, что функциональная интерпретация отрывка текста может зависеть от точки зрения реципиента, его фонового знания и т.п. Иногда люди высказываются нарочито нечетко, чтобы не обрекать свою речь на однозначную интерпретацию [251, c.33] и при необходимости уйти из-под огня критики, сказав, что их неправильно поняли. Имеем следующую классификацию:

1. Перформативно-модальная функция. Пропозиция с этой функцией (в рамках атомарного текста) указывает на модальность, с которой текст продуцируется. при этом указывается на место и время, релевантные для ситуации коммуникации, – т.е., на мир «сейчас – здесь – я». Эта функция наиболее лапидарно выражается словами типа: «я утверждаю, что», «я сообщаю тебе, что».

2. Мироконституирующая функция, указывает на установку человека, продуцирующего текст, к положению дел, указываемому высказыванием. Это указание особенно явно в таких формулах, как: «я полагаю, что», «я знаю, что», «я имею в виду». Пропозиции, выступающие в данной функции, указывают на мир, релевантный с точки зрения «сейчас – здесь – я».

3. Дескриптивная функция, представляет описание положения дел, составляющего объект сообщения. Она сама может быть сложной, т.е. содержать вложенные описательные пропозиции.

4. Коммуникативная функция – указание на общие отношения места, времени и коммуникантов к соответствующим параметрам контекста.

В этой же концепции [251, c.53-54] понятие функции указывает на возможность додумывать альтернативные средства и даже поставить под вопрос саму необходимость этих средств. Вот почему функции в тексте служат решению вполне определенных задач коммуникации и соблюдению вполне определенных коммуникативных потребностей [251, c.54]. Различаются следующие виды функций, ортогональных вышеприведенным:

1. синтактико-топиковые, затрагивающие линейную последовательность именований объектов в тексте; к ним относятся структура темы и семантическая изотопия [251, c.60];

2. функции пространства и времени, служащие изображению упорядочения положений дел в тексте;

3. иллокутивные в узком смысле, связывающие конкретные намерения интерпретации у говорящего с линейным упорядочением именований предметов и представлений положения дел; например, контраст, экспликация, каузальность, аргументативный статус служат этой цели;

4. поэтико-риторические, устанавливающие средствами первых трех функций эстетические качества и качества воздействия текста.

К оглавлению

9.4. Пятичастное деление

Классификация Огдена и Ричардса [263, c.226-227]: 1) символизация референции, 2) выражение установки по отношению к слушающему, 3) выражение установки по отношению к референту, 4) преднамеренное достижение эффектов, 5) поддержка референции.

Характер языка, по [261, c.8], определяется тем, что делают с его помощью. М.Халлидей [169, c.21-22] так обобщает и группирует функции:

1. Интерпретация целостности нашего опыта, редуцирование бесконечно разных явлений в окружающем мире, а также нашего внутреннего мира (процессов нашего внутреннего сознания) к обозримому числу классов явлений: типы процессов, событий и действий, классы объектов, людей и институций и т.п.

2. Выражение определенных элементарных логических отношений типа: «и», «или», «если», а также тех, которые создаются самим языком – «а именно», «гласит», «значит».

3. Выражение нашего участия в качестве говорящих, в ситуации речи; роли, которые мы исполняем сами и/или заставляем исполнять других; наши желания, чувства, установки и суждения.

4. Одновременное решение всех этих задач, так чтобы произносимое соотносилось с контекстом произнесения (и с предшествующими речами, и с «контекстом ситуации»). Язык организуется в релевантный дискурс, а не в поток слов и предложений (как это бывает в грамматиках и словарях).

5. Установление и поддержание коммуникативного гомеостаза – равенства и взаимопонимания между собеседниками.

Различаются [127, c.23-24]следующие функции как коммуникативные цели того или иного фрагмента языка [127, c.219]:

1. Личностная – способность говорящего или пишущего объяснить ход своих мыслей, упорядочивать или классифицировать материал в своей мысли или выражать свои думы и эмоции, такие как любовь, радость, разочарование, огорчение, гнев, фрустрация, скука, горе. Это еще и способность прояснять цель своей речи и менять или завершать разговор, в зависимости от обратной связи с аудиторией.

2. Межличностная, дает возможность установить и поддерживать нужные социальные и деловые отношения. К этой категории относятся: выражение симпатии, радости по поводу успеха у других людей, стремление к благу других, заключение или расторжение договоренностей, извинение за ошибки или невыполнение обязательств, указание согласия или несогласия с собеседником, прерывание собеседника, избегание неудобных тем, – все, что делает наше общежитие с другими людьми возможным и удобным.

3. Директивные – то, что позволяет запрашивать или предлагать, убеждать или уговаривать.

4. Референциальная, или метаязыковая – позволяет говорить о настоящем, прошлом или будущем, о непосредственном окружении и о самом языке. Перевод с одного языка на другой включен в эту функцию.

5. Имагинативная – творческое использование языка, то есть возможность писать на нем стихи, сочинять рассказы и пьесы и т.д.

К оглавлению

9.5. Шестичастное деление

Р.Якобсон исходил из шести факторов общения [202, c.66]:

содержание

адресант сообщение адресат

контакт

код

Этим факторам соответствуют следующие функции [202, c.71]:

референциальная

эмотивная поэтическая конативная

фатическая

метаязыковая

В работе [112] различаются следующие функции общения:

1) передача и поиск фактической информации – идентифицирование, сообщение, поправка, вопрос,

2) выражение и поиск интеллектуальных установок – выражение и запрос относительно согласия или разногласия, принятие или отклонение предложения или приглашения и т.п.,

3) выражение и установление эмоциональных установок – удовольствия или неудовольствия, удивления, надежды, намерения и т.п.,

4) выражение и установление моральных установок – извинение, выражение одобрения или неодобрения и т.п.,

5) каузация с помощью речи, приводящая к тому или иному ходу событий; например, совет и предостережение,

6) социализация – приветствие и прощание, привлечение внимания, произнесение тоста и т.п.

По [348, c.346], шесть типов использования языка суть: беседа, рассказ, декламация, обучение языку (особенно при аудиторном обучении), надписи (особенно на зданиях) и (возможно) разговор с самим собой.

К оглавлению

9.6. Восьмичастное деление

В работе [349] разграничиваются: 1) модальность (при выражении степени уверенности, необходимости, убеждения, воли, обязательности и терпимости), 2) моральная дисциплина и оценочность (суждение, оценка, порицание), 3) навязывание (убеждение в чем-либо, рекомендации, предсказания), 4) довод (соотнесение с обменом информации и взглядов: утверждаемая или искомая информация, согласие, разногласия, отказ, уступка), 5) экспозиция, 6) эмоции – позитивные и негативные, 7) эмоциональные отношения: приветствия, лесть, враждебность и т.п., 8) безличностные отношения – вежливость и статус: степень формальности / неформальности. По [120, с.32], выделяемые восемь функциональных типов значения очень сходны с этими: переживание (experiential), отрицательность (negativity), логические отношения, интеракциональная, аффективная, модальная, тематическая и информационная. Эти функции образуют ядро семантики.

В.А.Звегинцев [14, c.122] в качестве более или менее принятых функций называет: информативную (средство общения), эмотивную, фатическую, познавательную, коннотативную, поэтическую, металингвистическую (дающую возможность перевода одной системы лингвистических знаков в другую), аккумуляционную (фиксирующую человеческий опыт).

К оглавлению

9.7. Девятичастное деление

В работе [346, c.88], в рамках концепции Выготского, реконстрируются следующие речевые функции: сигнализирующая, сигнификативная, социальная, индивидуальная, коммуникативная, интеллектуальная, номинативная, индикативная и символическая.

Огден и Ричардс [263, c.46] приводят классификацию функций у А.Ингрехема (по его лекциям 1903 г.): 1) рассеивать излишнюю нервную энергию, 2) регулировать действия людей и животных, 3) сообщать идеи, 4) выражать, 5) запоминать, 6) приводить в движение неодушевленные предметы (магия), 7) мыслить, 8) доставлять удовольствие от речи как таковой, 9) дать филологу материал для работы.

К оглавлению

9.8. Четырнадцатичастное деление

По [285, c.49], имеем следующие функции языка: 1) избегание худшего («речевое избегание»); 2) конформность по отношению к нормам (устной и письменной речи); 3) эстетика; 4) регулирование контакта (приветствие, прощание и т.п.); 5) перформативы (обещание, пари и т.п.); 6) саморегулирование в поведении и в аффекте (к последнему относятся: разговор с самим собой, молитва и т.п.); 7) регулирование поведения и аффектов собеседника (приказы, требования, угрозы, шутки и т.п.); 8) выражение аффекта (восклицание, попреки); 9) маркирование источника говорения: его эмоционального состояния, личности, идентичности; 10) маркирование ролевого отношения; 11) указание на неязыковой мир, связанное: с выделением, организацией, хранением, передачей, обучением в сферах знания: логика, наука, этика, метафизика, эстетика (ср.: констатация, возражение, сообщение, напоминание, размышление, решение проблемы, анализ, обработка, синтез); 12) обучение (наставление); 13) вопрос; 14) метаязыковые функции.

Назад | Начало

книги | Дальше