В.З. Демьянков
Рец. на книгу ћ :
Гак В.Г. Языковые преобразования. – М.: Школа «Языки русской культуры», 1998. – 768 с.
Рецензируемая книга написана одним из самых известных представителей российской функциональной лингвистики, автору огромного количества работ по теории языка.
Главной задачей данного исследования, как указывается в предисловии, является создание общей типологии языковых преобразований, то есть, типологии переходов от одного способа обозначения к другому (с.9). Книга подводит итог многолетним изысканиям автора в данной области.
Основной текст состоит из четырех частей.
Первая часть «Некоторые аспекты лингвистической науки в конце XX века» состоит из пяти глав. Рассматривая вопрос о плюрализме в лингвистических теориях в первой главе, автор видит наиболее существенное отличие новых тенденций «не в системе конкретных понятий и подходов, используемых в той или иной теории, но в общих положениях, касающихся теории познания» (с.13). Выделяются две группы факторов, обусловливающих плюрализм научной интерпретации (с.16):
– объективные, или внутренние по отношению к объекту: недискретность и многоаспектность многих языковых явлений, а также асимметрия многих языковых знаков;
– субъективные, касающиеся субъекта исследования и связанные с особенностями человеческого мышления: нежесткий характер понятий, которыми оперируют люди, и «пластичность человеческого мышления и восприятия, тесно связанного с прагматизмом, с интересами и потребностями человека в момент речи» (с.27).
Поскольку же «число разнообразных теоретических интерпретаций, касающихся определенного языкового явления, не бесконечно» и определяется самой спецификой данного явления, «иногда решения дублируют друг друга, хотя авторы и прибегают к различным терминологическим обозначениям» (с.25). Однако “анархия” устраняется «благодаря исчислимости вариантов научных
-142-
решений» (с.31). Важнейшую роль играет и «нежесткость,
пластичность мышления человека в момент речетворчества, его языкового мышления»
(с.32), которая проявлена, среди прочего, в образовании и обозначении в языке
логических классов, а также в интерпретации предложений с “несимметричной
анафорой”. Например, в микротексте Он взял Машину книгу.
Она была недовольна местоимение она относится к имени Маша, а не книга. Рассмотрев именования понятий “истина”
и “судьба” в народных пословицах и афоризмах, автор приходит к
выводу, что «различия в номинациях, изменение отношений номинации объясняются
изменением взгляда именующего субъекта на именуемый объект» (с.43).Во второй главе демонстрируется то положение, что «подлинная точность в лингвистических исследованиях заключается не только в определении частотности явления, но в выявлении и учете всех форм существования данного явления, всех существующих способов выражения какого-либо значения в изучаемом языке» (с.62). Именно для этого и используются логические исчисления в лингвистике: «выявив логически все теоретически возможные формы, исследователь стремится найти их в реальной изучаемой им области явлений» (с.63). Этот прием применяется как для объяснения форм внутри одного языка, так и в сопоставлении языков (с.99). Причем «исчислять можно не только факты языка, но и теоретические объяснения этих фактов» (с.101). Поэтому неизбежен в лингвистике ограниченный плюрализм, поддающийся исчислению (с.102).
В третьей главе показывается, как идея симметрии / асимметрии используется в языкознании. Исторически в этой области можно выделить три типа симметрии (с.109):
– статическая симметрия отдельного объекта,
– гомологическая симметрия – отношение двух объектов,
– динамическая симметрия при развитии объектов.
Используется это противопоставление в семантическом описании, в исследовании предикации, фразеологии, даже в социолингвистике и лингвострановедении. Использование вида в некоторых конструкциях русского языка трактуется далее как один из компенсаторных механизмов.
Другая общефилософская аналогия – между языком, орудием и товаром – рассматривается, в функциональном ключе, в четвертой главе. Наконец, в пятой главе демонстрируются принципы функционального подхода к истории языка. При анализе многозначных грамматических форм возможны три точки зрения (с.190):
– плюралистическая: в каждом из своих отдельных значений языковая форма образует особую единицу (грамматическая омонимия),
– унитарная, или глобалистская: все значения и употребления данной формы сводятся к единому общему значению (моносемия),
– функциональная: есть разные значения, несводимые к одному общему значению, причем одни значения могут вытекать из других (полисемия).
Вторая часть «От ситуации к высказыванию (отобразительная функция языка)» состоит из девяти коротких глав. В функционалистском ключе характеризуются: задачи ономасиологии (первая глава), противопоставление полных знаков частичным (вторая глава), соотношение языка и действительности (третья глава), семантические отношения в языке с диалектической точки зрения (четвертая глава). Высказывание, в отличие от предложения, соотносится с тем аспектом, в котором осмысленно говорить о связи с ситуацией (глава пятая).
На основании ситуативных свойств устанавливаются глубинные семантические структуры, «изоморфно отображающие действительность» (с.271); поэтому и можно принять, что чисто синтаксические свойства предложения могут быть и асемантичными, и полностью семантичными (там же, глава шестая). Отражение элемента ситуации в плане содержания образует семантему (ей в плане выражения соответствует лексема), а отражение аспекта – семантическую категорию (ей соответствует сема, репрезентируемая морфемой, с.274). Автор показывает в седьмой главе, что «изучение синтагматики на семантическом уровне сводится к выявлению итеративных сем (синтагмем) и определению их функций в организации высказывания» (с.297). Чтобы быть полной, модель языкового синтеза на уровне речи должна включать (с.299-300, глава восьмая):
– перечень всех способов выражения определенного значения (структурная модель),
– установление соотношения между этими синонимичными средствами выражения (семантическая модель),
– установление закономерности выбора конкретных языковых средств из числа
-143-
допустимых системой и нормой языка в условиях
данного контекста и ситуации (ситуационная модель).В девятой главе оспаривается тезис о том, что «грамматические средства отличаются от лексических отсутствием номинативной функции» (с.316). Ведь к номинативным средствам можно отнести и синтаксические средства, «если они выступают в своей значимой функции. Семантический линейный аспект имеет даже порядок слов» (там же). Зависимость употребления языковых форм от обозначаемой действительности автор усматривает в косвенной номинации, когда сочетаются «слова, обозначающие объекты, реально несовместимые», например: время ползет, стоит тишина.
Часть третья «Виды языковых преобразований» состоит из шести глав. На языковую вариативность здесь предлагается взглянуть как на частное проявление варьирования вообще, процесса, обладающего причиной, формой движения и результатом (первая глава). Проводится следующее разграничение языковых преобразований предложения, взятого вне ситуации (вторая глава): трансформация – «изменение грамматической модели при сохранении лексемного состава и смысла (значения), перифраза – изменение модели и лексического наполнения при неизменности содержательной стороны высказывания» и деривация – «изменение во всех аспектах предложения, включая его смысловое содержание» (с.374). В третьей главе показывается, что четыре типа лексико-семантических транспозиций (конкретизация, анатомический перевод, смысловое развитие и компенсация), выделяемые в теории перевода, соответствуют четырем основным типам логических отношений между понятиями.
Глубинными структурами в главе четвертой предлагается называть те, в которых синтаксическая структура аналогична структуре ситуации, а поверхностные создаются путем трансформации глубинных, когда параллелизм синтаксических и семантических актантов нарушается. Причем номинации (например, номинации действия) образуют расплывчатое множество (с.452). Специфика структуры языка, а особенно лексико-семантической структуры, как показывается в пятой главе, определяется особенностями в использовании языковых универсалий (что особенно хорошо видно из реализации антропоморфизма в разных языках) и наличием “неуниверсальных” явлений (с.454). Здесь же дается общая типология метафорических номинаций (с.460) и показывается, что разные типы метафор в разной степени представительны в языках мира. Так, в русском языке частичные метафоры представлены больше, чем полные, ср. французское manger и русское есть и разъедать, menotte – ручка и наручник и т.п. (с.488). Интересна идея составления «общей “карты” метафорических связей между отдельными словами-понятиями» (с.496). Особый случай представляют собой количественные преобразования (шестая глава), когда при переводе с одного языка на другой, в соответствии с грамматическим строем целевого языка, опускается или добавляется какой-либо элемент, решаются определенные конструктивные и/или коммуникативные задачи или избегается ненужный семантический сдвиг.
Как указывается в кратком предисловии к четвертой части «Факторы и сферы реализации языковых преобразований», языковым преобразованиям (в истории языка, в переводе и в сопоставлении языков) особенно способствуют: повторная номинация (вторичное наименование предмета), особенно в стилистических целях, и эмоциональные и прагматические факторы. Повторная номинация, как показывается в первой главе, может рассматриваться с парадигматической (отношение наименования к объекту), синтагматической (различаются дистантные и сопряженные повторные номинации) и функциональной точек зрения (различие нейтральной и экспрессивной повторной номинации). Прагматический подход, “понижая” уровень лингвистического анализа, делает его «более содержательным и углубленным» (вторая глава, с.559), демонстрируя в высказываниях полифонию (с.560).
В третьей главе варьирование номинации рассматривается в переводах с древнерусского на русский, со старофранцузского на современный французский и с французского на русский и наоборот. Показывается, что основные формы варьирования во всех этих случаях аналогичны друг другу (с.587), а поэтому вряд ли оправданно говорить о прогрессе и совершенствовании строя языка в лексической области (с.606). Варьирование же лежит в основе построения “эмотивных блоков” в рамках высказывания (являющихся, как показывается в четвертой главе, средством членения текстов и усиления психологического воздействия на адресата): сходные элементы сосредоточиваются в начале, в конце или в середине такого блока.
-144-
Рассматривая преобразования в лексико-семантических полях (пятая глава), автор дает интересную систематизацию слов поля ментальности, пространственности, времени и речи. Особое семантическое пространство образуют лексемы, соотносимые по этимону, например, все производные в русском языке от конь / лошадь, от латинского caballus и от греческого hyppos. Этот анализ, в аспекте семантических преобразований, проводится для групп земля, рука, голова (шестая глава), что дает автору возможность утверждать «общность закономерностей человеческого мышления, несмотря на различие языков» (с.719).
Продолжая эту идею, автор показывает в седьмой главе, как одна и та же реалия может получать номинации различной внешней и внутренней формы в различных языках. Материалом послужили именования поля сноха и семантические сдвиги, связанные с ними в европейских языках, а также сопоставление библейских фразеологизмов в русском и французском узусах. Показывается, что в русском больше цитатных фразеологизмов, они менее вариативны и дают меньше производных, но употребительны во всех стилях речи (с.743). Наконец, «в большинстве случаев индивидуальное творчество авторов сводится к специфическому индивидуальному использованию общих типов языкового варьирования» (с.745), что показывается на примере произведений Б.Пильняка и при сопоставлении басен Лафонтена с текстами И.А.Крылова в восьмой главе.
Читатель постоянно испытывает радость от обилия новых фактов (особенно из французского и русского языков), которыми книга просто переполнена. Факты тщательно выверены и любовно отобраны. Наблюдения автора нетривиальны, достоверны и зачастую неожиданны, сенсационны в хорошем смысле слова.
Можно пожелать В.Г.Гаку дальнейших научных публикаций, а себе – приятных встреч с новыми замечательными произведениями этого талантливого исследователя.
В.З.Демьянков