В.З. Демьянков

ПОНЯТИЕ «ИНТЕРПРЕТАЦИЯ»

В ИНТЕГРАЦИИ НАУК О ЧЕЛОВЕКЕћ

-67-

Не только истолковываемый автор и его произведение, но и его интерпретатор, иногда даже в большей степени, – личность, а потому заслуживает исследования («Интерпретатор – тоже человек»). Интерпретация – одновременно процесс (обладающий объектами и результатами), результат и установка (презумпция интерпретируемости объекта). Понимание – термин, характеризующий результат или процесс интерпретации в связи с свойствами личности интерпретатора. Ведь то, что одному интерпретатору кажется лишь предположением, другой считает несомненным (эта крайность иногда называется «Я это знаю лучше говорящего»).

В обыденной и в политической речи слово интерпретация сегодня потеснило термины толкование и истолкование. Слово интерпретация часто употребляется с уничижительным оттенком, когда говорят: Это – не непреложная истина, это – всего лишь интерпретация, имея в виду ограниченность знания. Однако старым эквивалентам свойственна не только эпистемическая, но и этическая оценочность, например: «Терминология науки не нуждается в осмыслении и интерпретации, фразеология идеологии нуждается в истолковании, в ассоциациях, в примысливании и т.п.» (А. Зиновьев, Зияющие высоты). Явная этическая оценка лежит в основе и такого употребления: «Автор текста не несет никакой юридической ответственности за истолкование своего текста, каким бы ни было истолкование и кто бы его ни предлагал» (там же).

Интерпретация как выдвижение и защита тех или иных истолкований – старый инструмент гуманитария. После каждого периода бурного накопления материала ученые обращают свой взор на инструменты исследования. Физики говорят о допустимости одновременно разных взглядов, дополняющих друг друга (принцип дополнительности). Математики ставят вопрос о статусе добываемого ими математического знания. Гуманитарии же

-68-

в такие периоды задают себе вопрос: а каковы, собственно, процедуры интерпретации и насколько они надежны? Интерпретация как процесс тематизируется и воспринимается как предмет теории литературы, философии и языка. Тогда усиливается чувство единства этих дисциплин, и исследователи видят больше схождений, чем несходств у своих наук, появляются общие интересы и общий материал исследования, расширяется кругозор каждой гуманитарной дисциплины.

Одним из таких периодов стал конец 20 в. Сформировалось междисциплинарное направление, названное интерпретационизмом, основной тезис которого применительно к языку таков: «Значения вычисляются интерпретатором, а не содержатся в языковой форме». Значения не образуют отдельного царства, а являются результатом удачной интерпретации. Интерпретация – попытка создать значение в соответствии с некоторыми целями, для чего используются стратегии. Тогда только языковое выражение и обретает речевое значение, которое, актуализируясь в виде смысла, дополняет, сужает или даже в корне меняет уже сложившийся внутренний мир интерпретатора. Речевое значение гармонизирует высказывание с предшествующим контекстом. Смыслом выражения можно назвать значение речи, актуализированное в сиюминутной ситуации интерпретирования. Результаты бывают внешне воспринимаемыми (таковы, например, ответные действия и текст пересказа) или о них можно только догадываться. Однако аплодисменты и цветы получает интерпретатор, не просто понявший, а передавший другим свое понимание произведения – музыкального, литературного и т.п. Итак, различаются:

– языковое значение элементарных, неразложимых единиц ментального лексикона,

– речевые значения, “вычисляемые” в результате интерпретации.

Сегодня, в результате исследований 20 в. (особенно в различных разновидностях герменевтики и в когнитивной науке), мы приблизительно представляем себе, как выглядят процедуры “вычисления” интерпретации. Однако как хранятся и что собой представляют “элементарные” значения, используемые в интерпретации, до сих пор не до конца ясно. Неясно и то, насколько единообразны такие единицы в языковой, музыкальной, зрительной (для живописи) и т.п. интерпретации.

В период теоретического осмысления интерпретационисты связывают развитие теории с выяснением того, что значат теоретические положения, как передаются взгляды теоретиков и как установить гармонию между взглядами, на первый раз противоречащими друг другу. Благодаря этому мы и наблюдаем разнообразие подходов в теоретическом мышлении, а чужие теории становятся сырьем для теоретика. Традиции мышления, ранее малоизвестные или обходимые молчанием, выходят на передний план. Теоретизирование состоит не только в продуцировании, но и в демонстрации оправданности той или иной интерпретации теоретического дискурса. Оборотной стороной этого интерпретативного поворота (interpretive turn) стал интерес к тому, как в науках о человеке взгляды передаются от человека к человеку. То, как в науке открываются и формулируются законы, связывается с бытующей в конкретное время и в конкретном социуме культурой мышления и с процедурами обмена мнениями, чем и объясняется единообразие парадигм в разных гуманитарных дисциплинах, исследующих человеческую духовность.

Так интерпретация способствует интеграции гуманитарных наук.