В.З.Демьянков

Текст и дискурс как термины и как слова обыденного языка

Текст статьи, опубликованной в сборнике «Язык. Личность. Текст. Сб. ст. к 70-летию Т. М. Николаевой / Ин-т славяноведения РАН; Отв. ред. В. Н. Топоров. № М.: Языки славянских культур, 2005. № С.34-55.)

-34-

Как все мы хорошо помним, в 1978 г. вышел восьмой выпуск книги «Новое в зарубежной лингвистике», посвященный лингвистике текста. Составила его, написала вступительную статью и отредактировала Т.М. Николаева. Эта книга стала настоящим событием в нашей науке о языке. В ней были подведены итоги исследований и намечены перспективы лингвистики текста.

В этой книге английский термин discourse обычно переводился как связный текст, речевое произведение и т.п., но не дискурс.

С течением времени слово дискурс в российской лингвистике стало употребляться все чаще и чаще. Иногда стали говорить, что от лингвистики текста постепенно перешли к исследованию дискурса. Но, как видно из этой же книги, дискурсом (в нынешнем понимании этого слова) занимались и в те далекие годы, и раньше, и позже.

На первый взгляд, речь идет о разных терминологических традициях: в континентальной науке, а вслед за нею – по-русски – более привычно говорить о тексте, а англосаксам и французам привычнее речь о дискурсе. Поскольку в русском уже укоренилось слово текст, то слово дискурс, как иногда считают, – излишество.

Однако это ходячее представление не вполне справедливо. Опираясь на материалы большого многоязычного корпуса оригинальных (не переводных) литературных и научных текстов, покажем, что за двумя этими терминами исходно лежали (в том числе и в русском узусе) различные понятия. Терминологический сдвиг связан с продолжением многовековой «деспециализации» лексем класса текст и с нарастающей специализацией лексем класса дискурс в русском и западноевропейских языках. А книга Т.М.Николаевой вышла как раз в переломный момент нашей науки, вызвав повышенный интерес и к самому предмету, и к выявлению все более тонких дистинкций в лингвистической терминологии.

-35-

1. Родной романский ареал

В романских языках внутренняя форма обоих терминов более или менее прозрачна. Поэтому метафоричность осознается гораздо больше, чем за пределами этого ареала.

1. 1. Латинские textus vs. discursus

В классической латыни связь textus с тканью и вообще с «внеречевыми» реалиями бросается в глаза. Например: Habebat indutui ad corpus tunicam interulam tenuissimo textu, triplici licio, purpura duplici: ipse eam sibi solus domi texuerat (Apulei. Florida). Textus как производное от texo ‘ткать, плести, строить, сплетать’ только в переносном значении означал иногда ‘слог, стиль, связь, связное изложение’. Основная же масса значений связана с ткачеством. В «Вульгате» не встречаем употребления этой основы со значением «текст». Производные praetextus – от глагола praetexo ‘приткать спереди, окаймлять’ и т.п. (соответственно, praetextātus – носящий такую одежду, а по переносу, в частности, отроки свободных сословий¹) и praetextum ‘украшение, блеск’ и – по переносу – ‘предлог, иногда надуманный’.

Discursus – производное от discurro ‘бегать в разные стороны, растекаться, распадаться, распространяться’, лишь в переносном смысле имел значение ‘рассказывать, излагать’ (super aliquid pauca discurrere, Ammianus Marcellinus) – ср. русский образ со значением пространной речи по древу растекаться (течи – в др.-рус. «бежать»). Discursus в словарях фиксируется с главным значением «бегание, беготня туда и сюда, бестолковая беготня». Например: quidquid agunt homines, votum, timor, ira, voluptas, gaudia, discursus, nostri farrago libelli est (D.Iuni Iuvenalis. Saturae). И лишь в переносном значении, зафиксированном довольно поздно, в «Codex Theodosianus» (438 н.э.), – «беседа, разговор». Из-за этого очень трудно установить, имел ли автор в виду беготню или разговор: нигде не удается однозначно констатировать только значение «беседа». С несомненностью можно установить только сему «беспорядочность, суетливость», вносимую префиксом dis-. Например: Discursare vero et, quod Domitius Afer de sura Manlio dixit, «satagere» ineptissimum: urbaneque Flavus Verginius interrogavit de quodam suo antisophiste quot milia passum declamasset (Marcus Fabius Quintilianus. Institutio oratoria).

Для носителей поздней латыни словосочетания типа discursus stellarum имеют, таким образом, два прочтения: «движение звезд» и «разговоры звезд между собой», например, в предложении Fieri videntur et discursus stellarum numquam temere, ut non ex ea parte truces venti cooriantur (C.Plinii. Naturalis Historiae). В этом предложении сам автор, разумеется, имел в виду беспорядочное движение звезд. Образ «и звезда с звездою говорит» (М.Ю.Лермонтов) вполне мог быть отзвуком этого переистолкования.

Некоторая ясность появляется в средневековой латыни. Так, у Фомы Аквинского (1225 или 1226-1274 гг.; очень часто употреблял основу discurs- и, как кажется, никогда основу text- со значением «текст», хотя встречаем у него contextus ‘контекст’²), несомненно, имеется в виду разговор-размышление в следующем

-36-

пассаже: Set dicebat quod intelligere anime est cum discursu, intelligere vero angeli est sine discursu: et sic non est eadem operatio secundum speciem anime et angeli (Thomae Aquinatis. Quaestiones disputatae: De anima); Ergo intelligere cum discursu et sine discursu non diversificant speciem (Там же).

Итак: discursus как философское понятие – челночная процедура от известного к неизвестному и обратно³.

У других широко известных ученых средневековья и Возрождения, писавших на латыни – таких разных, как Св. Августин (354-430), Боэций (ок. 480-524), Абеляр (1079-1142), Оккам (ок. 1285-1349), Николай Кузанский (1401-64), Галилей (1564-1642), Декарт (1596-1650), Спиноза (1632-77) и Вико (1668-1744), – слова discursus не находим.

У Аквината же находим прилагательное discursivus, ставшее столь популярным в немецкой классической философии (особенно начиная с И.Канта): utrum scientia Dei sit discursiva (Thomae Aquinatis. Summa Theologica, Prima Pars). Причем дискурсивной может быть или не быть cognitio, но всегда дискурсивны scientia divina и cognitio angelorum. Отношение очень прозрачно: Deinde, quia discursus talis est procedentis de noto ad ignotum (Там же). В более поздней философской латыни, например, у Ф.Бэкона (1561-1626) в «Новом Органоне» дискурсивным становится ingenia (врожденные способности, талант)⁴.

1.2. Итальянские testo и discorso

В итальянском языке слово testo до сегодняшнего дня омонимично: оно означает не только «текст», но и «цветочный горшок, (глиняную или металлическую) форму дл запеканок и т.п.»⁵ В значении «текст» этот термин обладает и переносным смыслом: оригинал, подлинник, прототип (поведения и речи). Например: far testo (букв. ‘делать текст’) ‘служить образцом, быть авторитетом’. В значении «Священное Писание» употребляется обычно форма множественного числа: testi sacri⁶.

А у discorso главное значение – «речь».

Первоначально testo упоминалось столь же редко, что и discorso. Данте Алигьери (1265-1321) употребляет обе основы в «Божественной комедии», однако testo три раза, например: Ciò che narrate di mio corso scrivo, / e serbolo a chiosar con altro testo / a donna che saprà, s’a lei arrivo (Inferno, Canto XV) ‘То, что вы повествуете о моем жизненном пути, я записываю / и сохраню, чтобы истолковать с помощью иного текста / той даме, которая будет знать, если я к ней приду’⁷. А discorso встречаем там всего один раз, да и то непонятно, в каком значении: Poco più oltre, sette alberi d’oro / falsava nel parere il lungo tratto / del mezzo ch’era ancor tra noi e loro; / ma quand’ i’ fui sì presso di lor fatto, / che l’obietto comun, che ‘l senso inganna, / non perdea per distanza alcun suo atto, / la virtù ch’a ragion discorso ammanna, / sì com’ elli eran candelabri apprese, / e ne le voci del cantare ‘Osanna’⁸ (Purgatorio, Canto XXIX).

Боккаччо (1313-1375) в «Декамероне» употребляет testo исключительно в значении «горшок»: Poi prese un grande e un bel testo, di questi nei quali si pianta la

-37-

persa o il bassilico (Decameron); а в «Хвалебном сочинении о Данте» – в значении «текст»: Il quale della sacra Scrittura dice ciò che ancora della poetica dir si puote: cioè che essa in uno medesimo sermone, narrando, apre il testo e il misterio a quel sottoposto (Trattatello in laude di Dante).

С XV в. до начала XX в. лидирует discorso, и не случайно. С ним (но не с testo в значении «текст») имеется значительное число производных, а также идиоматичных словосочетаний, в которых указывается на легковесность болтовни⁹. Лишь в XX в. и до настоящего времени testo начинает употребляться, по крайней мере, не реже, чем discorso, – впрочем, чаще в филологическом употреблении, чем в обыденном контексте.

1.3. Испанские texto и discurso

Главное значение испанского discurso – «речь, выступление, дар речи», например: discurso de apertura / clausura – ‘вступительное / заключительное слово’, discurso de bienvenida – ‘приветственная речь’. Другое значение – ‘манера речи’: discurso ampuloso / declamatorio / enfático — ‘высокопарная, напыщенная речь’, discurso encendido / fogoso / inflamado – ‘страстная, пламенная, зажигательная речь’, discurso lacrimoso – ‘жалобные (слезные) речи’. Третье значение – ‘рассуждение’, например: perder el hilo del discurso –‘потерять нить рассуждения’; по переносу – ‘трактат’, а также – ‘рассудок’ и ‘идеология’.

Глагол discurrir означает не только «ходить взад-вперед, прохаживаться, разгуливать, сновать, пролегать (где-либо), течь, протекать, проходить»¹⁰, но и «мыслить, размышлять, рассуждать», а также «обдумать, осмыслить, продумать». Из идиоматических выражений упомянем только: ir y venir con discursos – буквально ‘ходить туда – сюда с речами’, то есть ‘разглагольствовать’.

Производное discursivo в словарях фиксируется со значениями «рассудочный, дискурсивный; логический», например: facultad discursiva ‘способность мыслить, рассуждать логически’.

Texto употребляется значительно реже, чем discurso. Например, в XVI-XVII вв. – примерно в пять раз. Так, у Сервантеса (1547-1616) находим единичные примеры предложений с texto, – и все они с «научным» оттенком, например: «Un amigo y discreto», respondió don Quijote, «era de parecer que no se había de cansar nadie en glosar versos, y la razón, decía él, era que jamás la glosa podía llegar al texto (Don Quijote de la Mancha). То же можно сказать о пьесах Аларкона (1581-1639): Y un texto antiguo se halla / que dijo por esta calle (Mudarse por mejorarse), Тирсо де Молина (1584-1648), у которого texto употребляется чаще, чем у остальных авторов того же времени: porque con cuatro aforismos, / dos textos, tres silogismos, curaba una calle entera (Don Gil De Las Calzas Verdes). Во всех этих случаях с texto соседствуют какие-нибудь другие «ученые» термины: глоссы, силлогизмы и т.п. В отличие от texto сфера употребления discurso шире и обыденней. Например: Mira, pues, si en el discurso de nuestra vida auremos visto jugar a los bolos, y si hemos visto por esto auer buelto a ser hombres, si es que lo somos (Miguel de Cervantes Saavedra. Novela y coloquio). Аналогичное соотношение – вплоть до начала

-38-

XX в. В XX в. употребимость двух основ стала примерно одинаковой. Однако на границе XX и XXI вв. постепенно побеждает texto.

1.4. Французские texte и discours¹¹

Во французском языке слово discours и его производное discursif первоначально употреблялись чаще, чем texte: в XVI в. – примерно в три раза, а вплоть до конца XVIII в. – в два раза. В начале XIX в. слово texte начинают употреблять все чаще, и постепенно – примерно к середине XIX в. – texte начинает лидировать, употребляясь в художественной литературе примерно в полтора раза чаще, чем discours; однако в текстах по гуманитарным дисциплинам по-прежнему, пусть и с небольшим отрывом, лидирует discours. С начала XX в. texte прочно завоевывает свои позиции, употребляясь примерно в два раза чаще своего соперника.

Наиболее типичное современное значение термина discours – «речь перед собранием людей» («développement oratoire fait devant une réunion de personnes»). Часто встречаем такие словосочетания, в которых по-русски употребляется речь: discours inaugural ‘инаугурационная речь’, discours de clôture ‘речь при закрытии’, discours du trône ‘тронная речь’, les discours d'une campagne électorale ‘предвыборные речи’, discours de réception ‘приветственная речь’. Иногда – «выступление»: discours-programme d'un ministre ‘программное выступление министра’.

Возможно, по переносу в этом значении discours стал употребляться (с 1613 г.) в смысле «трактат». Например: «Le Discours de la méthode» Декарта.

В качестве «слов, выражающих мысль» discours упоминается с 1613 г. и употребляется до сих пор: C'est la suite du discours qui fit seulement comprendre […] que, par un procédé oratoire habile, le Père avait donné en une seule fois […] le thème de son prêche entier (Camus). В таких случаях словосочетанию suite du discours по-русски соответствует ход мысли (а выражение хода мысли, более близкое к оригиналу, звучит непривычно). Русскому часть речь соответствует французское les parties du discours, то есть, собственно, «части мысли, выражаемой словами».

Логический термин univers du discours (как и английское universe of discourse) в значении ‘целостность совокупности всех контекстов речи’ переводится на русский – увы – только как универсум дискурса, поскольку мир речи и мир мысли звучат «нетерминологично».

С начала XX в. discours получает распространение в качестве термина филологов как синоним для французского же parole. Discours употребляют, чтобы сказать: «В данном случае я говорю о речи, но не в смысле Ф. де Соссюра». Типичны такие словосочетания: occurrence d'un mot en discours, discours rapporté, direct, indirect. Соответственно, analyse de (du) discours употребляют там, где по-русски употребляют ‘исследование разговорной речи’.

Устарелым сегодня считается значение «диалог, беседа, речи – в противопоставлении делам». Например: Son nom fatal à l’Angloys familier, / Et le discours des astres regulier / Luy peuvent bien donner ferme assurance / De joindre en bref l’Angleterre à la France (J. Du Bellay. Oeuvres poétiques: Premiers recueils. 1549-1553). У Сирано де Бержерака (1619-55) в «Путешествии на луну» читаем:

-39-

Elie, pendant tout ce discours, me regardait avec des yeux capables de me tuer, si j’eusse été en état de mourir d’autre chose que de faim (Cyrano de Bergerac. Voyage dans la Lune & Histoire comique des états et empires du Soleil). По-русски в таких случаях говорят слова, ср.: Assez de discours, des faits! ‘Хватит слов – к делу!’.

Производное discursif начинает более или менее часто употребляться в художественной и особенно философской литературе (в значении «излагающий мысль, четко, логично и шаг за шагом выводя одно положение из другого» – в противоположность «интуитивным скачкам») на рубеже XVIII-XIX вв., например, у Шатобриана (1768-1848): La raison discursive ou intuitive est l’essence de l’âme>: la raison discursive vous appartient le plus souvent, l’intuitive appartient surtout à nous; ne différant qu’en degrés, en espèces elles sont les mêmes (F.-A. Chateaubriand. Le paradis perdu de Milton). Иногда discursif значит «прямолинейный, без отклонений от магистральной линии изложения», например: Ce récit tout linéaire (je veux dire: sans épaisseur), uniquement discursif (A.Gide).

Далеко не всегда discursif характеризует неодушевленную сущность: иногда это прилагательное по переносу характеризует человека, соответствуя русскому «обладающий легким пером, легко создающий дискурсы или глубокомысленный», например, у Сент-Бева (1804-1869) читаем: Comme Bayle, Nicole est de petite santé, de lecture infatigable en tous sens, d’une composition facile et abondante, et perpétuelle; il est aisément discursif (quand il écrit seul et sans Arnauld); il aime l’érudition, l’anecdote, la moralité qu’on en peut tirer; il est bien plus un moraliste fin et moyen, et un habile dialecticien successif, qu’un grand philosophe, qu’une tête théologique coordonnante et concertante (Ch.A. Sainte-Beuve. Port-Royal: Vol.4).

На границе XIX и XX вв. в сочинениях философов, социологов и этнографов прилагательное это достигает пика популярности, особенно в следующих словосочетаниях: opérations discursives, raison discursive, pensée discursive (особенно часто у Л.Леви-Брюля, 1857-1939), procédés discursifs (П.Жане, 1859-1947; М.Мосс, 1872-1950); intelligence discursive (А.Бергсон, 1859-1941), facultés discursives ordinaires (Э.Дюркгейм, 1858-1917), nécessité discursive ¹² (П.Дюэм, 1861-1921), connaissance discursive, raisonnement discursif, réflexion discursive, l’ exprimable discursif, représentation discursive (Э.Шартье, писавший под псевдонимом Alain, 1868-1951), например: Il serait vain d’instituer une sorte de parallèle entre les opérations discursives de la mentalité prélogique et celles de notre pensée, et de chercher comment elles se correspondent chacune à chacune (L.Lévy-Bruhl. Les fonctions mentales dans les sociétés inférieures, 1910).

Именно в это время подчеркивается, что интуитивное противопоставляетс дискурсивному: L’intuitif s’oppose au discursif (E. Chartier. Éléments de philosophie, 1916). То есть дискурсивность означает еще развернутость во времени («в режиме реального времени», как принято сегодня говорить).

Интересно, что глагол discourir во французском связан по значению только с речью, но не с развертыванием мысли, иногда со слишком подробным изложением: Eux discourant, pour tromper le chemin, / De chose et d'autre (La Fontaine). В качестве

-40-

синонимов для него указывают bavarder ‘болтать’ и disserter, haranguer, pérorer ‘излагать по порядку’ и ‘разглагольствовать’.

Что касается основы texte на французской почве, то первоначально слово prétexte ‘предлог’ (в оборотах со значением «под предлогом» или «служить/быть предлогом для чего-либо») было гораздо более употребительным, чем собственно texte: таково положение вплоть до XVII в., например: Il rejetta d’abord ces propositions sous prétexte qu’il ne pouvoit mettre de son argent plus de dix mille écus contans en une charge de judicature (A.Baillet. La vie de M. Descartes, биография XVII в.). В пьесах Корнеля (1606-84), Расина (1639-99), Мольера (1622-73), в сказках Перро (1628-1703), в сочинениях Б.Паскаля (1623-62) texte бывает только очень редко (если вообще находим), чаще – prétexte, но очень часто discours. Показателен следующий отрывок: …puisque ni mes discours ni mes écrits donnent aucun prétexte à vos accusations d’hérésie (B.Pascal. Les provinciales) ‘поскольку ни то, что я говорю (mes discours), ни то, что я пишу (mes écrits) не дают никакого повода для ваших обвинений в ереси’.

2. Чужой ареал

Дл носителей германских и славянских языков внутренняя форма исследуемых терминов не столь прозрачна, что для носителей романских языков.

2.1. Английские text и discourse

Обычно возникновение слова text датируется XIV в. – когда слова discourse на английской почве мы еще не встречаем вовсе. К первым упоминаниям относят сочинения Чосера (1340?-1400), например: That gentil text kan I wel understonde (G.Chaucer. The Canterbury Tales). Часто (примерно в 20% случаев) text у Чосера соседствует с лексемой glose ‘глосса’, то есть (английский) лексический комментарий (чаще всего к Священному Писанию): And if men wolde ther-geyn appose / The naked text, and lete the glose, / It mighte sone assoiled be (G.Chaucer. The Romaunt Of The Rose); For in pleyn text, with-outen nede of glose, / Thou hast translated the Romaunce of the Rose (G.Chaucer. The Legend Of Good Women).

Вплоть до начала XVI в. слово text употребляют, говоря об издании или редактуре текста Священного Писания. Например, в XV в.: the texte of the four gospelles in fayre letters (W.Caxton. Lyf of the noble and Crysten prynce, Charles the Grete).

В XVI в. появляется и до XVII в. лидирует во всех жанрах литературы (кроме религиозной и юридической) discourse¹³ ‘разговор, речь’. Например: a factious hart, a discoursing head, a mynde to medle in all mens matters (R.Ascham. The Scholemaster: Book I, 1570).

В XVII в. discourse лидирует, главным образом, в текстах по гуманитарным дисциплинам (в частности, в философских, филологических и экономических сочинениях) и в мемуарной литературе: в художественной литературе и в остальных жанрах деловой прозы позиции лексемы text заметно укрепляются. А в религиозной литературе, наоборот, discourse употребляется примерно в два раза чаще, чем text.

-41-

На границе XVII и XVIII вв. discourse с лихвой возвращает себе слегка пошатнувшиеся позиции: теперь слово это употребляется примерно в восемь раз чаще, чем text.

Но к XIX в. text употребляется примерно с той же или даже чуть большей частотой, что discourse. На границе XIX и XX вв. разрыв увеличивается, так что к середине XX в. отношение становится примерно 1 : 4. А на границе XX и XXI в. discourse за пределами филологических и философских сочинений встречается чрезвычайно редко.

Среди особенностей английского употребления отметим следующее. По-английски бракуют предложения со словом text, когда имеется в виду вполне конкретный жанр произведения. То есть, когда можно указать, что вы пишете статью, книгу или письмо, не следует употреблять слово text. Так, следующее предложение помечается как неудачное: She said she was writing a text about France for her local newspaper. Вместо этого рекомендуется¹⁴ употребить an article или что-либо подобное, например: She said she was writing an article about France for her local newspaper.

2.2. Немецкие Text и Diskurs

В немецких словарях слово Text отмечается издавна¹⁵. В отличие от русского, это слово нередко встречается в немецких пословицах и поговорках¹⁶. Однако в 16-17 вв. Diskurs превалирует. Нечастые упоминания слова Text включают и такие, где связь со священным текстом не обязательна: Wie dann hiervon der Frantzösischen Poeten Adler Peter Ronsardt ein artiges Sonnet geschrieben / welches ich nebenst meiner vbersetzung (wiewol dieselbe dem texte nicht genawe zuesaget) hierbey an zue ziehen nicht vnterlassen kan (M.Opitz. Buch von der Deutschen Poeterey). Однако метафора ткацкого станка все еще ощущается: слова «вплетаются» в «ткань» (то есть, в текст), подобно нитям: So stehet es auch zum hefftigsten vnsauber / wenn allerley Lateinische / Frantzösische / Spanische vnnd Welsche wörter in den text vnserer rede geflicket werden (Там же).

Значительно чаще в XVII в. употребляется Diskurs, например: Under wehrendem diesem unserem Discurs wurde mein Schmaltz gesotten (H.J.Ch. von Grimmelshausen. Aus dem ewig-wæhrenden Calender). Часто писали Discours: французское происхождение слова ощущалось, а слово демонстрировало принадлежность к светской жизни. Латинское же слово Text вызывало ассоциации с языком церкви. На немецкой почве был образован в то же время (позже забытый) глагол diskourssieren – ‘разглагольствовать’: Mit welchem anwesende Chevalieers, dann er mueste gestehen al fe de Gentil houmine, daß sie mehr denn diesen Tittulos verdienet / in unterschiedenen Redens Arten weitlaeufftig discourssiret (A.Gryphius, Horribilicribrifax Teutsch, 1663)¹⁷. Итак, дискурс – живая речь, текст – мертвый продукт речи. В XVIII в. появились Tischdiskurse ‘застольные беседы’ и Kaffeediscourse ‘беседы за кофе’ (в новое время употребляют выражение Kaffeeklatsch ‘кофейная болтовня, сплетня’ в этом же смысле – как «ни к чему не обязывающий треп»): Denn wer hat, wenn er auch Geschichte weiß, alles so synchronistisch gegenwärtig, daß er wissen kann,

-42-

was damals die Tischdiskurse der Gesellschaft waren? (G.Ch.Lichtenberg. Aus den «Sudelbüchern»).

Показательно следующее употребление из более поздней эпохи – XVIII в.: Da wir nun gefrühstückt hatten, und wieder in dem Wagen saßen, schienen die Pächter, den hagern ausgenommen, ordentlich aufzuleben, und fingen Religions- und politische Discourse an (K.Ph.Moritz. Reisen eines Deutschen in England im Jahre 1782). Как видим, дискурс заменить на текст в это время нельзя. Дискурс – скорее устная форма речи в светской сфере жизни, текст – письменная или устная форма, связанная с сакральностью. Поэтому, когда М.Мендельсон пишет о «дискурсах о Боге», он имеет в виду светскую освоенность духовной материи (а может быть – и скромность автора, как бы призывающего не придавать слишком большой вес тому, что он может «наговорить» о бытии Бога), ср.: Folgende Diskurse über das Daseyn Gottes enthalten das Resultat alles dessen, was ich über diesen wichtigen Gegenstand unsres Forschens vormals nachgelesen und selbst gedacht habe (M.Mendelssohn. Morgenstunden).

На границе 18 и 19 вв. картина постепенно меняется. О тексте стали говорить больше, чем о дискурсе, все чаще и чаще имея в виду при этом серьезность предмета обсуждения (все-таки ассоциация «текст = текст Священного Писания» была жива в подсознании носителей немецкого языка). Текст становится тем, чему следуют (в своих действиях или в пересказе), ср.: Denn in dem Texte, welchem wir bei unserer Erzählung genau folgen, steht… (J.W.Goethe. West-östlicher Divan). Идея текста как основы подчеркивается избыточным (если учесть этимологию слова Text) композитом Grundtext, например: hiedurch werden wir an den Grundtext hinangeführt, ja getrieben (Там же); Mich drängt’s, den Grundtext aufzuschlagen (J.W. Goethe. Faust)¹⁸. Если внимательно посмотреть контексты слова Text в эту эпоху, везде заметна будет эта исходная идея сакральности, а потому статичности и неизменности («того самого, священного») текста.

Бросается в глаза то обстоятельство, что В. фон Гумбольдт (1767-1835), творивший в это время, очень редко употребляет оба слова – Text (как предмет истолкования) и diskursiv (слова Diskurs у него не встречаем вовсе), например: Die wörtliche Erklärung enthält also immer genau so viel Wörter, Wortverbindungen oder Parenthesen, als Wörter im Text vorhanden sind (W. von Humboldt. Ueber die Verschiedenheiten des menschlichen Sprachbaues). Дискурсивным же у него бывает только понятие: das ursprünglichste Gefühl, das Ich, ist kein nachher erst erfundener, allgemeiner, discursiver Begriff (Там же) – в этом он следует И.Канту, ср.: Die Zeit ist kein diskursiver, oder, wie man ihn nennt, allgemeiner Begriff, sondern eine reine Form der sinnlichen Anschauung (I.Kant. Kritik der reinen Vernunft)¹⁹.

К середине XIX в. Diskurs употребляется еще реже, в большом количестве употреблений мы имеем дело с вкраплениями английских или французских фраз с этой лексемой. На границе 19-20 вв. слово, несомненно, известно, но в художественной литературе употребляется «остраненно», как скрытая цитата из предыдущего века. Иногда встречаются новообразования, как в предложении Tanzstundendiskurs (L.Thoma. Münchnerinnen, 1919): по аналогии с Tischdiskurs и

-43-

Kaffeediskurs²⁰. Наконец, в XX в. Diskurs почти полностью уходит из обыденной речи, из художественной литературы, становясь атрибутом речи гуманитариев.

2.3. Русские текст и дискурс

В русском языке слово текст начинает употребляться в XVIII в.²¹. Например: Все проповеди располагаются обыкновенно по ординарной форме [...] Пред вступлением полагается приличный к самой предлагаемой материи текст из священного писания, который неправильно темою называют (M.В.Ломоносов. Краткое руководство к красноречию. Кн. 1. 1748). Ломоносов текстом иногда называл разновидность речи: А когда текст есть сентенция, то есть краткая нравоучительная речь, то можно распространить от пристойных мест риторических (Там же).

Гораздо чаще употребляется в это же время претекст ‘отговорка’. Так, Кючук-Кайнарджийском мирном договоре, подписанном в 1774 Екатериной II, читаем: Все военнопленники и невольники мужеского или женского рода (…) по размене ратификаций сего трактата беспосредственно и без всякого претекста взаимно должны быть освобождены… Наиболее типичное употребление – в выражениях со значением – «под предлогом»: Если … некоторые из подданных обеих империй, учиня какое-либо тяжкое преступление, преслушание или измену, захотят укрыться или прибегнуть к одной из двух сторон, таковые ни под каким претекстом не должны быть приняты (Там же).

Только на границе XVIII и XIX вв. встречаем более или менее часто и дискурс, и текст, причем последний уже тогда доминирует. Лишь изредка находим: Слушай же мой дискурс (И.И.Лажечников. Последний Новик). Дискурс – устный монолог. Текст же обычно употребляется в контексте издательского дела: Какая надобность была перепечатывать текст старых изданий 1790 годов, когда было издание 1806 года, исправленное и значительно пополненное самим Шишковым? (С.Т.Аксаков. Детские годы Багрова-внука). В это время в подобном окружении встречаем и термин контекст: Что разумеется здесь под многим писанием: сочинения ли владыки или те книги многи, которые он исписал, неизвестно, хотя последнее, судя по контексту речи, вероятнее (Макарий²². История Русской Церкви).

За пределами «издательского» контекста текст может употребляться в следующих значениях:

1) последовательность письменных знаков: Например, во всех аудиториях на кафедрах вычеканен был золотыми буквами текст, приноровленный против этого злохудожественного учения (И.И.Лажечников. Как я знал М.Л.Магницкого. 1865);

2) озвученная цитата из какого-либо источника, заслуживающего уважительного отношения:

– из Священного Писания: Один был просто профессор или, лучше сказать, педант, произведенный из немцев в надворные советники и получавший тысячу рублей в год за то, чтоб два часа в неделю читать кое-что по тетрадке,

-44-

списанной с печатной книги; другой – на вопросы пламенного юноши отвечал исчислением книг, в которых можно найти удовлетворительное разрешение и которых он сам не читал за недосугом; третий – старался объяснить бытие мира сравнением его с деревянными часами; четвертый отвечал глубоким вздохом и текстом из Библии (Н.И.Греч. Черная женщина. 1834);

– из народного творчества: Русские пословицы все справедливы, Илья, обратимся же к ним, для прибрания текста, к обстоятельствам близкого, например: С волками, жить, по-волчьи выть (Н.М.Коншин. Граф Обоянский, или Смоленск в 1812 году. 1834);

– из иноязычного источника на языке оригинала: Узнав, что я сам бывал не последний латынщик и философ, он с удовольствием приводил нередко тексты на сем языке и доставлял мне честь переводить оные графу Владимиру (В.Т.Нарежный. Российский Жилблаз);

4) сочетание буквы, звука и смысла в чужой речи, подаваемое как:

– предмет истолкования: Классические авторы нам все известны, но мы лучше знаем критические объяснения текстов, нежели то, что их доднесь делает приятными, что вечность для них уготовало (А.Н.Радищев. Путешествие из Петербурга в Москву);

– предмет озвучивания: Слушая же текст, он стоял смущенный, как школьник, пойманный в проступке, за который – сказали ему наперед – будет он наказан (И.И.Лажечников. Басурман).

В последнем случае описывается реакция не на чистый звук, а на смысл озвученного текста.

Особенно показательно словосочетание буквальный текст: По буквальному тексту данного приказа, они выброшены на Волковом поле (И.И.Лажечников. Ледяной дом). Такой текст противопоставляетс внешним обстоятельствам употребления речи: «Фрол Силин», календарь Острожского изданья, / Весь мир ему архив и мумий кабинет; / Событий нет ему свежей, как за сто лет, / Не в тексте ум его ищите вы, а в ссылке; / Минувшего циклоп, он с глазом на затылке (П.А.Вяземский). Заметим, что сказать буквальный дискурс и сегодня нельзя.

В XIX в. превалирование слова текст еще более очевидно. Слово дискурс в художественной литературе находим только у Н.С. Лескова (1831-1895), в значении «связный, довольно пространный (устный) монолог-рассуждение». О дискурсе говорят в следующих контекстах:

– он имеет начало, но не всегда конец: И все они его як-то скоро в сей чин жаловали, а он, бывало, только головой мотает и скажет: «Начались уже дискурсы в дамском вкусе» (Н.С.Лесков. Заячий ремиз) ;

– он обладает содержанием, «материей»: и, как дошла матери дискурса до известных французских партизанов, она требовала моего мнения (С.М.Соловьев. История России с древнейших времен. Т.1-29);

-45-

– связность дискурса прерывается: Тут в сей дискурс вмешался еще слушавший сей спор их никитский священник, отец Захария Бенефактов, и он завершил все сие, подтвердив слова жены моей, что «это правда», то есть «правда» в рассуждении того, что меня тогда не было (Н.С.Лесков. Соборяне: Хроника.1872);

– на него отвечают: На дискурс ваш отвечу сначала с конца, как об этом есть предложенное негде в книгах исторических (Н.С.Лесков. Заячий ремиз).

Во всех этих контекстах вместо дискурс слово текст не допускается, но допускаются речь, слова и т.п.

Прилагательное дискурсивный употребляется лишь в научных текстах, а именно в значении ‘рассудочный’: Единое сознание, действуя как производительное воображение (в отличие от вышеупомянутого воспроизводительного), создает из чувственных восприятий, посредством воззрительных форм, цельные образы предметов; оно же, в своем дискурсивном или рассудочном действии, создает связь явлений по категориям (В.С.Соловьев. Кант).

Чемпионами по употреблению более частого слова текст в художественной литературе этого времени являются А.Н.Герцен (1812-1870), Н.С.Лесков и Ф.М. Достоевский (1821-1881): особенно часто употребляют они этот термин в «издательском» контексте, когда говорят о достоинствах или недостатках произведений словесности, цитируют их и т.п., например: Вот тут два с лишком листа немецкого текста, – по-моему, глупейшего шарлатанства: одним словом, рассматривается, человек ли женщина или не человек? (Ф.М.Достоевский. Преступление и наказание).

Слово претекст иногда также встречается в прежнем значении ‘отговорка, причина’: Законные все претексты были к тому, что их можно было обвенчать, а только дядя отец Алексей больше всех законоведов знал: он, как духовник, знал грехи родительские (Н.С.Лесков. Русское тайнобрачие). Иногда в значении ‘намек’; так, возможны словосочетания делать претекст и сделать претекст: Не одна Варвара делала Насте этакие претексты…(Н.С.Лесков. Житие одной бабы); Вам же позвольте подать теперь такой претекст, что я будто понял слова «все разом» не в самом обширном значении и просил Вас доставить деньги жене брата Алексея на семейную надобность, имеющую срочное применение (Н.С.Лесков. Письма 1883 года).

На границе XIX-XX вв. слово дискурс из языка художественной литературы уходит полностью, его заменяют речь, слова, разговор. Зато производное дискурсивный, чаще всего с кантовским значением, становится модным в речи гуманитариев. В большой части контекстов это прилагательное можно истолковать как синоним дл рассудочный (как и раньше). А.Белый (1880-1934) пишет, например: символ неразложим ни в эмоциях, ни в дискурсивных понятиях; он есть то, что он есть (Эмблематика смысла).

Впрочем, немало и случаев, когда имеется в виду что-то вроде «связного монолога». Таков смысл словосочетания дискурсивное говорение, например: Раскрывая

-46-

смысл выражения ‘говорение намеками’ в приведенной цитате, мы можем сказать, что здесь речь идет о своеобразии синтаксического строя в зависимости от определенных условий речевого обмена, в частности об его объективной простоте по сравнению с более дискурсивным говорением (при отсутствии отмеченного тождества апперципирующих масс) (Л.П.Якубинский. О диалогической речи). Это употребление иногда сбивает с толку тех, кто привык воспринимать термин дискурсивный в старом значении, ср.: В естествознании наши познавательные формы, наш рассудок действует дискурсивно, объединяя и упорядочивая чувственные данные по их сходству и различию, образу таким путем общие отвлеченные понятия (Л.И.Аксельрод. Философско-историческая теория Риккерта). Ведь высказывание рассудок действует дискурсивно для представителей более раннего периода тавтологично: «рассудок действует рассудочно». Но не тавтологично словосочетание дискурсивное мышление (особенно частое в трудах Н.А.Бердяева, 1874-1948), ср.: Эта печать приспособления лежит не только на научном опыте, но и на дискурсивном мышлении, которым пользуется наука для своих выводов (Н.А.Бердяев. Смысл творчества: Опыт оправдания человека)²³. Это сочетание является компромиссом между кантовским значением и значением «разговорный», которое мы уже отметили у Фомы Аквинского.

Употребляя прилагательное дискурсивный, теперь имеют в виду прежде всего отношение мысли к монологическлй речи. Причем – как в работах С.Н.Булгакова (1871-1944) – подчеркивается не просто монологичность, но и принадлежность к индивиду – я бы сказал – «моноличность» – того, что можно назвать дискурсивным, например: Совершенно естественно, чтобы и личное дискурсивное сознание разных лиц свидетельствовало бы об единой истине единообразно (С.Н.Булгаков. Православие. Очерки учения православной церкви). Такая «моноличность» противопоставлена «соборности»: догматы имеют дискурсивный, рациональный характер, а церковная истина целостна (С.Н.Булгаков. Православие. Очерки учения православной церкви); Это вытекает из единства истины, и этого требует церковная любовь, которая эту своеличную дискурсию снова растворяет в соборности (Там же).

Здесь на сцене появляется производное дискурсия. В частности, через это понятие характеризуется гегелевская диалектика: Диалектика есть дискурсия дискурсии, и только Гегель мог увидать в ней преодоление дискурсивности, нечто абсолютное и сверхдискурсивное, между тем как и логика Гегеля есть рабство дискурсии, отличающеес даже воинствующим характером (С.Н.Булгаков. Свет невечерний: Созерцани

-47-

и умозрения). Дискурсия, как и дискурсивность вообще, противополагается интуиции: Не точно, но настойчиво противопоставляли разум рассудку, как способность интуиции в противоположность дискурсии (Г.Г.Шпет. Эстетические фрагменты, 1922)²⁴.

Как видим, дискурсивные мышление, мысль, даже познание (особенно у С.Н.Булгакова) ограничены возможностями отдельно взятого человека, а потому не всесильны, ср.: божественный мир не может быть предметом дискурсивного знания и постигается только верой (С.Н.Булгаков. Свет невечерний: Созерцания и умозрения). Моноличность дискурса противопоставлена религиозному (то есть – по Гегелю – объединяющему всех людей, а по Булгакову – «соборному») свойству воспринимать мир²⁵.

Аналогичными терминами оперировали русские религиозные философы конца XIX – начала XX в.

Так, В.Ф.Эрн (1882-1917) дискурсивно-логическое и дискурсивно-человеческое противопоставлял рациональному, ratio (Борьба за логос, 1911). П.А.Флоренский (1882-1937) в работе «У водоразделов мысли» анализировал концепцию дискурсивного творчества у А.Пуанкаре. См. также сочинения С.Л.Франка (1877-1950), Н.О.Лосского (1870-1965) и др. А Л.И.Шестов (1866-1938) употребляет термин дискурсивный почти исключительно в цитатах из Н.Бердяева.

В XX в. чем ближе к XXI в., тем все чаще и чаще встречаем термин дискурс, а не только производное дискурсивный. Впрочем, за пределами гуманитарной речи основа дискурс- чаще употребляется пародийно, например: Перед нами характерный тип латентно-дискурсоидного моносексопата (С.Довлатов. Иностранка).

Теперь дискурсивными могут называться²⁶:

– подход – в сложных образованиях типа коммуникативно-дискурсивный подход, дискурсивно-логический подход к анализу литературы, дискурсивно-отрицательный²⁷, дискурсивно-мыслительный способ пользования вещами (А.Ф.Лосев); дискурсивные философия, метод, трактовка, характеристика;

– мышление и аргументация²⁸, логика доказательства, рассудок, убеждение, познание и знание²⁹; разум и размышление, даже язык как средство такого размышления³⁰ (заметно влияние немецкой классической философии 18-19 вв., особенно Канта, а также французского словоупотребления конца 19 – начала XX в.);

– деятельность филолога (например, дискурсивная критика, дискурсивная интерпретация, дискурсивные практики);

– речь: Он открывается не в дискурсивной речи (Н.Берберова. Курсив мой); текст как разновидность речи, например: Правда, в физике или математике необходимо еще обнаружить за обычным дискурсивным текстом понятийную структуру теорий (В.С.Библер. От наукоучения – к логике культуры); элементы речи, например, терминология: мы боремся с еще не принявшими твердых форм врагами, явлениями, не успевшими еще перейти в ту стадию, где дискурсивная терминология и ясные выводы дали бы возможность схватиться с ними на почве новых критериев (Там же), а также предложения;

– свойства связного текста; например: Главный теоретический пафос исследователя состоит в выяснении взаимоотношений и взаимопроникновений дискурсивной и структурной изотопий (В.Я.Пропп. Исторические корни волшебной сказки); встречаем также: дискурсивная форма (речи);

– даже целая ситуация³¹.

Вплоть до середины XX в. термин дискурс употребляется значительно реже производного дискурсивный. Это очень напоминает ситуацию с термином концепт,

-48-

который с самого момента появления в русском языке значительно уступает по употребительности своему производному концептуальный³².

Дискурс, дискурсивный, дискурсия прочно вошли в лексикон гуманитариев эпохи постмодернизма³³. На границе XX – XXI вв. частотность этих терминов растет даже в художественной литературе. Например: Лицо Абу не устраивает ни один из доступных мне дискурсов (Викт.Ерофеев. Пять рек жизни)³⁴. Причем слово дискурс обладает ореолом большей учености, чем слово текст, ср.: В том, что говорила Мюс, он узнавал только слово «дискурс», относительно которого уже твердо для себя выяснил, что не в состоянии понять его смысл (В.Пелевин. Диалектика переходного периода из ниоткуда в никуда).

Заключение

Наши наблюдения показывают:

1. Соответствия латинского textus в современном значении первоначально обладают ассоциацией со «священным текстом» в обоих ореалах: родном (романском) и «чужом».

2. В силу этой специализации в романских языках употребительность рефлексов латинского textus первоначально значительно ниже, чем рефлексов слова discursus.

3. Постепенно эта ассоциация пропадает. Происходит «деспециализация».

4. В связи с деспециализацией во всех языках со временем растет и абсолютная частотность слова текст в «неспециальных» контекстах, и относительная его частота по сравнению со словом дискурс. В романских языках это нарастание неизменно. А в английском было и нарушение этой тенденции на границе XVII и XVIII вв., когда discourse вновь начал употребляться чаще, чем text. Возможно, в этом случае влияние оказала интеллектуальная мода, пришедшая из романского ареала, где в это время дискурс все еще лидирует.

5. Текст и дискурс в русском языке появились в то время, когда в Западной Европе указанная деспециализация происходила стремительными темпами. Поэтому дискурс на русской почве неизменно редок.

6. В XVIII-XX вв. во французском, немецком и русском языках производное дискурсивный и его соответствия «специализируются» (употребляясь в специальном «кантовском» смысле) раньше, чем собственно дискурс. Именно поэтому в специальной литературе они зачастую гораздо более употребительны, чем собственно дискурс.

7. Соответствия слова дискурс «специализируются» только в последней четверти XX в., став знаком принадлежности говорящего к интеллектуальной элите. Однако в качестве специального значения у слова дискурс закрепилось не прежнее романское «размышление» (как у производного дискурсивный в XIX-XX вв. под влиянием Канта, на которого, в свою очередь, повлияло словоупотребление схоластиков), а некоторая разновидность поняти «речь» – как в английском.

-49-

Удивительно, насколько живучим оказалось исходная категоризация этих терминов. Ведь в латыни discursus – им действия, а textus – им предмета, результата действия. Именно поэтому о тексте говорят как о чем-то более «материальном», чем дискурс. Так, актер на сцене может забыть текст (то есть слова, составляющие этот текст), но не дискурс своей роли. А докладчик может забыть (потерять, оставить дома, отдать редактору) текст, но не дискурс своего выступления. Ведь в прототипическом случае забывают или теряют только нечто вещественное.

В качестве лексемы обыденного языка термин текст победил, по-видимому, поскольку обыденное сознание предоставляет неограниченное право говорить об абстракциях только в науке и искусстве. За пределами этих регистров речь об абстракциях (в частности, о дискурсе) – роскошь.

Так права ли была Т.М.Николаева, стараясь в конце 1970-х гг. не употреблять термин дискурс? Из представленных выше материалов вытекает, что она была права, и вот почему.

Во-первых, в конце 1970-х гг. в философских и психологических сочинениях употреблялся термин дискурсивный, но термин дискурс был редок.

Во-вторых, постоянно возникала коллизия между двумя очень разными значениями слова: дискурс как рассуждение и дискурс как связна речь. Употреблять этот термин, каждый раз указывая, которое значение имеется в виду, чрезвычайно неудобно.

В-третьих, пользоваться в качестве термина словом, употребительность которого в составе общей лексики в западноевропейских языках (английском, немецком и французском) в то время шла на убыль, значило оказаться в «противофазе» к развитию интернациональной лексики.

За эти двадцать с лишним лет многое изменилось.

Сегодня слово дискурс даже не претендует на нетерминологический статус. Это слово стало термином класса «речь» (как в английском), хотя наиболее распространено ударение по латинскому/французскому, а не английскому образцу. Ср.: Мы говорим не дискурс, а дискурс! (Т. Кибиров).

А противопоставление текста дискурсу стало более значимым для филологического рассуждения по-русски. В лингвистической литературе дискурсом чаще всего называют речь (в частности, текст) в ее становлении перед мысленным взором интерпретатора. Интерпретатор помещает содержание очередной интерпретируемой порции дискурса в рамки уже полученной промежуточной или предварительной интерпретации. В результате устраняется, при необходимости, референтная неоднозначность, определяется коммуникативная цель каждого предложения и шаг за шагом выясняется драматургия всего дискурса. По ходу такой интерпретации воссоздается – «реконструируется» – мысленный мир (universe of discourse), в котором, по презумпции интерпретатора, автор конструировал дискурс и в котором описываются реальное и желаемое (пусть и не всегда достижимое), нереальное и т.п. положение дел. В этом мире мы находим характеристики действующих лиц, объектов, времени, обстоятельств событий (в

-50-

частности, поступков действующих лиц) и т.п. Этот мысленный мир включает также домысливаемые интерпретатором (с его неповторимым жизненным опытом) детали и оценки.

Итак, прототипический текст – предмет, а прототипический дискурс – процесс, как этого и требует их этимология. Поэтому текст остался словом обыденного языка, а дискурс стал специальным термином наук о человеческой духовности.