В.З.Демьянков. Интерпретация, понимание и лингвистические аспекты их моделирования на ЭВМ (Продолжение)

-25-

1.6. Выделение "параметров" языка

Эту задачу можно сформулировать как вопрос о том, в каких отношениях конкретные языки различны (что при этом существенно, а чт

малосущественно или вытекает из других свойств) и в каких отношениях они все одинаковы, что делает их именно человеческими языками [D.M.Perlmutter 1980, с.195]. Такая постановка вопроса возвращает нас к проблеме внутренней организации теории. А именно, можно выделить каркас теории и элементы, заполняющие позиции в этом каркасе. Каркас – это трафарет, накладываемый на реальные языки; он позволяет наглядно противопоставить универсальное и частное. Однако в силу того, что этот каркас должен выдвигаться гипотетически и формулироваться в наиболее общем виде, он эмпирически неверифицируем, а это снижает его эмпирическую ценность в рамках общеметодического исследования. Эмпирически проверяемые высказывания, обладающие такой ценностью, получаются только если в прорези трафарета вставить конкретные элементы, соответствующие «параметрам» языка. Вот этот «заполненный трафарет» и отражает материал лингвистической теории, который иногда [H.-H.Lieb 1983, с.16] отождествляют с общими свойствами языков, объединяемыми в пересекающиеся группы {Note 1}.

{Note 1. По [H.-H.Lieb 1978, с.157 и след.] имеем:

1) свойства языка как системы (типа грамматических свойств, в традиционных грамматиках);

2) свойства систем языкового общения (не всегда сводимые к свойствам языка);

3) развитие или упадок языков, при учете варьирования как в синхронии, так и в диахронии (свойства, связанные с временными, диалектными, социолектными и подобными видами организации языков);

4) пути соотнесения языка или коммуникации на языке с неязыковой деятельностью и с мышлением, а также с намерениями, эмоциями и иными сторонами ментальности;

5) отношения между языком и обществом, в котором язык используется;

6) онтогенетическое развитие языка (при усвоении как родного, так и неродного языка), в частности, свойства психологических механизмов приобретения языковых навыков;

7) филогенетическое развитие языка;

8) пути сравнения языка с остальными семиотическими объектами.}

В своем сочетании "каркас" теории и параметризация заполнителей каркаса позволяют так очертить задачу теоретического языкознания: это отражение естественных языков "в их существенных свойствах с помощью по возможности эксплицитных теорий и по возможности адекватно" [D.Zaefferer 1985, с.100]. Степень эксплицитности и адекватности всегда диктуется современным исследователю уровнем требований к научной теории, но реализуются эти требования только

-26-

настолько, насколько позволяют существующие способы представления данных. А ближайшее будущее науки связано с живой реальностью ЭВМ для лингвиста, при новых, гораздо больших (чем бумажные) возможностях представления и использования накапливаемой и обрабатываемой информации. Но ведь такого уровня информационного обеспечения нельзя достичь без участия лингвистов, разрабатывающих теорию языка. Круг, таким образом, замыкается.

Напрашивается такое историческое сопоставление. В результате развития в 1950-1960-х гг. одной из важнейших тенденций языкознания стала теоретичность даже сугубо частных исследований; теперь же мы подходим к тому периоду, когда должны быть пересмотрены границы между теоретичностью и эмпиричностью. Предвозвестником такого пересмотра становится интерпретирующее отношение к теориям. При интерпретационном подходе к построению теории языка материалом исследования является не только совокупность фактов о языке, но и метаязыки существующих теорий. Авторы наличных концепций – это для теоретика-интерпретатора информанты, дающие и фиксирующие в своих публикациях показания о своем восприятии языковых явлений (показания таких информантов очень удачно использованы в работе [С.Е.Никитина 1987]). Результаты же тем интереснее, чем более предвзяты исследуемые взгляды и чем более осознана интерпретатором предвзятость собственных взглядов: перспективные решения возможны даже там, где мы их уже, казалось бы, не можем ожидать. Иллюстрацией этому может служить новый уровень семантических теорий, явившийся результатом пересмотра – с позиций XX в. – средневековых теорий языкового значения (откуда пришли понятия «модус означения», «суппозиция» и т.п.).

{Note 1. Можно поспорить с Г.Шнелле [H.Schnelle 1985, с.475], утверждавшим, что в этом заслуга принадлежит только генеративизму: скорее дело в сложившемся научном климате, когда и сторонники, и противники порождающей модели подготавливали почву для нового, «сверхтеоретизирующего» этапа.}

Назад | Начало книги | Дальше