2.2. Цели и задачи интерпретации
Степень целенаправленности, контроль над тем, насколько интерпретация как процесс соответствует поставленной цели – это переменная величина, зависящая от очень многих факторов, из которых личностные (характер и способности человека-интерпретатора), играют далеко не последнюю роль. Можно сказать поэтому, что интерпретация управляет своим ходом: промежуточные результаты могут (пусть не всегда) значительно менять промежуточные и глобальные цели интерпретации. Случай, когда сказанное рассматривается таким образом, чтобы внести как можно меньший вклад собственных знаний и установок интерпретатора {Note 1}, – всего лишь один из бесчисленного количества возможных. В более широком понимании, интерпретация – попытка "восстановить акт создания значения или тех аспектов, которые представляются (интерпретатору) важными для достижения его целей" [Bennett, Hartmann 1979, с.528].
{Note 1. Причем именно в той мере, какая требуется для того, чтобы сказанное было оценено как значимое [P.Ziff 1960, с.132].}
Целенаправленность и в том, что интерпретатор предполагает целенаправленность автора речи, тогда интерпретация "черпается из цели, развития и связи данной речи" [Беркли 1710, с.194]. Однако возможен и тот случай, когда рассерженный интерпретатор каждым своим шагом пытается доказать себе и другим, что автор трактуемых слов сплошь и рядом противоречит себе, а тем самым и собственным целям. Поэтому возможна целенаправленность интерпретатора, истолковываемая и как отсутствие целенаправленности по мнению стороннего наблюдателя. Таким образом, целенаправленность в интерпретации может присутствовать как со знаком "плюс", так и со знаком "минус" {Note 1}.
{Note 1. Вариацией на эту тему является следующая характеристика целей интерпретации: обнаружение "идей, идентичных или сходных с теми, которые хотел передать (...) говорящий" [Ризбек 1975, с.97]. Иногда говорят о двух задачах:
1) снятие неоднозначности референции, – в частности, при упоминании одних и тех же объектов в различных предложениях одного и того же текста; и
2) установление цели каждого предложения в рамках целого текста [C.L.Sidner 1980, с.120].
Однако если понимать под референцией тот объект, который имел в виду говорящий, – а соответственно, текст тогда воспринимается как реализация цели говорящего указать именно на данные, а не другие объекты, – тогда последнее определение также сведется к целеполаганию.}
-47-
Пожалуй, наиболее широко цель интерпретации можно квалифицировать как установление или поддержание гармонии. Такая цель, напомним, стояла перед интерпретаторами в средние века по отношению к конкретным текстам. Разумеется, не всегда соглашаются с тем, что цель интерпретирования как искусства – в том же, что и "при восприятии любой обычной речи" (как это понимал Д.Ф.Шлейермахер, см. [Schleiermacher 1974, с.867], – герменевтика как раз и основывается на этом положении, которое не стоит, однако, понимать слишком буквально (см. также [H.Geissner 1982, с.42]). Тем не менее, и для обыденной, и для научной интерпретации цель, состоящая в "гармонизации", но по-разному конкретизированная в различных жизненных ситуациях, наиболее вероятна.
Эта гармонизация может выражаться, в частности, в осознании свойств контекста, окружающего интерпретируемую речь, и в помещении результатов такого осознания в плоскость собственного внутреннего мира. Выражаясь словами Ю.Хабермаса, задача интерпретации в том, чтобы "собственное понимание контекста, которое интерпретатор полагал совпадающим с пониманием контекста у автора (толкуемого текста), на самом деле только приписывая автору собственный взгляд, отделить от понимания контекста у автора. Задача состоит в том, чтобы вывести из жизненного мира автора и адресатов те характеристики ситуации, которые предполагаются самим текстом" [J.Habermas 1981, с.189]. В рамках логического моделирования мыслительной деятельности, в частности в рамках истинностных моделей, такая гармонизация представляется как состоящая из трех подзадач: а) интерпретация (приписывание значений) элементарных частей выражения; б) вычисление интерпретации сложного выражения, в которое эти части входят, в результате рекурсивного построения образа этого выражения (скажем, в результате построения "логической формы" по такому высказыванию) в рамках условий истинности; и в) установление тех онтологических областей (скажем, моделей в собственном смысле слова, в частности, возможных миров и экстенсионалов), в которых осмысленно говорить об условиях истинности выражения с данной логической формой {Note 1}.
{Note 1. Впрочем, иногда две последние задачи объединяют: по выражению устанавливается логическая форма, прямо соответствующая логически возможному миру; последний же включает в себя как старые презумпции интерпретатора, так и всевозможные модификации этих презумпций, плюс возможные дополнения; см. [K.Mudersbach 1984, с.383].}
-48-
«Как научная деятельность интерпретация обычно понимается в качестве процесса осмысления результатов обработки и организации фактов и наблюдений в единую систему: «...создавая интерпретационное построение, исследователь выходит за рамки формальной организации данных, чтобы объяснить их значение» [Гарден 1979, с.151].
В частности, в филологии можно выделить по меньшей мере два аспекта научной интерпретации: 1) обоснование выбора метода в широком смысле и 2) решение задач по конкретному истолкованию {Note 1}.
{Note 1. Первый аспект можно связать с ответом на следующие вопросы [S.J.Schmidt 1981, с.323]:
а) почему необходимо рассмотреть именно данное произведение;
б) в чем должна состоять данная интерпретация;
в) какой, собственно, метод интерпретации следует выбрать;
г) как обосновывается выбор тех, а не других решений по ходу интерпретации, т.е. как выглядит доказательство валидности интерпретации на межсубъектном уровне (в качестве аргументов здесь могут фигурировать такие данные, как неоспоримые свидетельства очевидцев, дневники и воспоминания, сам текст – то, что употреблен данный, а не другой из множества возможных оборотов, и т.п.);
д) какие задачи решает, в конечном итоге, данная интерпретация.
Второй аспект – собственно истолкование литературного (или любого иного) произведения – иногда также представляют как сложный комплекс задач [N.Groeben 1983, с.233]:
а) идентификация межиндивидной "широты восприятия" (т.е. аудитории, реально прочитавшей данный текст, воспринявшей или отвергшей его, – иначе говоря, синхронная и диахронная характеристика рецепции текста);
б) разработка связных (и далее не редуцируемых) вариантов значений, при атрибуции тех групп читателей, для которых эти значения, действительно, непротиворечивы;
в) установление тех единиц и свойств, с которыми связаны неоднозначные реакции аудитории (т.е. по которым читательские мнения разделились);
г) установление тех единиц и свойств текста, которые способствовали единодушной реакции читателей.
Разумеется, этот список неполон.}
А вот в качестве одного из видов деятельности лингвиста интерпретация языковых данных (как научная операция) иногда характеризуется как "выяснение художественного содержания языковых средств и единиц, выделенных в результате эксперимента. Установление функций таких единиц во внутреннем мире и в образе мыслей носителя языка. Установление такой системы или систематической тенденции, в которой группа таких единиц получает взаимное определение и разграничения" [H.Glinz 1958, с.844].
Итак, цель интерпретирования – как научного, так и при простом восприятии речи в обыденной жизни, – в восстановлении утраченной и/или в поддержании имеющейся гармонии внутреннего мира интерпретатора, – а в частности, в получении целостного объекта (результата интерпретации) и устранении того, что иногда называют "когнитивным диссонансом" (о последнем понятии см. [Фестингер 1984]).
Назад | Начало
книги | Дальше