-49-
2.3. Объекты интерпретации
Чтобы интерпретировать нечто, необходимо обладать презумпцией о знаковой природе этого предмета. Но что же тогда в речи "неинтерпретируемо"?
В решении этого вопроса имеется две возможности. Одни (например, С.Шмерлинг, см. [S.Schmerling 1978]) считают, что отсутствие интерпретации у высказывания – это скорее сложность такой интерпретации, затруднительность ее, а не действительное отсутствие ее ("неинтерпретируемость"). Другие говорят о неинтерпретируемости в тех случаях, когда, скажем, предикат, не допускающий при себе вложенной пропозиции, в реальном предложении появляется с такой пропозицией, – что вызывает "когнитивный шок" (как в предложении "Лена любит Петю, что дом обвалился") (см. [J.Emonds 1969]), или когда невозможно по предложению построить такую его логическую репрезентацию, в которой были бы соблюдены все правила построения логической формулы [N.Chomsky 1977, с.108].
Эти взгляды можно примирить между собой, если принять, что об интерпретируемости (или, соответственно, неинтерпретируемости) можно говорить лишь тогда, когда заранее обусловлен вид искомой интерпретации. Так, о сложной интерпретации можно говорить в том случае, когда выражение с трудом втискивается в заранее обговоренную схему репрезентации, т.е. когда к соглашениям о виде искомой интерпретации приходится добавлять новые конвенции ad hoc. В случае "трудных предложений" типа Леня любит Петю, что дом обвалился к таким конвенциям приходится добавлять, например, следующую: "Когда употребляются предложения данного типа, то под любит имеют в виду: "в такой степени любит" (и тогда надуманность дополнительного соглашения о значении предиката или конструкции становится вполне очевидной). То же справедливо и относительно вида логической формулы, когда к добавляемым конвенциям относятся те, которые допускают – "в очень ограниченном числе случаев" (т.е. в духе тех грамматических описаний, в которых остается невыясненным статус исключений) – выход за допустимые пределы приемов обозначения.
Это примирение взглядов можно сформулировать как следующее ограничение на сферу приложения термина "интерпретируемость" (этот термин проявляет, в данном отношении, явное родство со всеми терминами, обозначающими потенциальную осуществимость какого-либо
-50-
действия): нельзя говорить об интерпретируемости
вообще, можно говорить только об интерпретируемости в рамках конкретной,
заранее обусловленной системы интерпретации, т.е. набора допустимых видов и форм
представления интерпретации-результата {Note 1}.
{Note 1. Сказанное справедливо и по отношению к тем "семантическим затруднениям" [E.Pope 1973, с.483], которые обусловлены необычностью семантики высказывания (именно таков случай "зеленых идей" и даже той ситуации, когда дом обваливается вследствие глубокой любви) и неконгруэнтностью, имеющейся между синтаксической формой и семантическим содержанием (как в случае предложения Юноша всю ночь плакала, где нарушены правила согласования по роду / полу).}
Такой взгляд согласуется с представлением о процессе усвоения языка как о постоянном расширении (сначала ad hoc, а затем в результате генерализации соглашений) системы интерпретации. Недаром "семантически более трудные" категории (в смысле [E.Pope 1973]) усваиваются после "семантически более простых". В семиотических же терминах этот взгляд созвучен тому, согласно которому интерпретируемость – это "каноничность в продуцировании и в распознавании намерений" [H.Parret 1980a, с.135].
Наконец, при таком решении ясно, что "процедура построения предложений на основе лингвистических знаний должна сопровождаться интерпретативной процедурой на основе коммуникативной компетенции" [Звегинцев 1976, с.36-37]: построение языкового выражения происходит параллельно его интерпретации [Кубрякова 1981, с.16], с полным или неполным учетом адресата. Действительно, как продуцирование речи, так и ее понимание основаны на общей (для говорящего и адресата) интерпретирующей системе (т.е. на том, что часто называют "общим кодом"); взаимодействие же ("кооперация") общающихся сторон, с этой точки зрения, представимо как:
1) полное следование установившейся, на данном этапе речевого взаимодействия, интерпретационной системе либо
2) введение (частичных или радикальных) изменений и дополнений в такую систему посредством опять-таки речи, с помощью выражений типа: "Под А я понимаю В".
Таким образом, кооперированность общающихся сторон есть готовность поддержать (безоговорочно или с корректировкой) коммуникативные "конвенции" – соглашения, на которых основана интерпретируемость речи. Вот почему справедливы слова А.Гардинера [A.Gardiner 1932, с.113]: "интерпретация требует как слушающего, так и говорящего" {Note 1}.
{Note 1. Именно в этом смысле можно истолковать и то расширение понятия "взаимодействия", которое предлагается У.Эко по отношению к произведению искусства: каждое "принятие произведения искусства – это одновременно интерпретация и исполнение его" [Eco 1979, с.49].}
-51-
Итак, интерпретируемость выражения базируется на конвенциях в их становлении, на "предыстории" результата; глубину интерпретации (т.е. степень проникновения в сущность объекта) можно тогда соположить глубине реконструкции этой предыстории – перипетиям говорящего в реализации канонов кооперированной речи.
Назад | Начало
книги | Дальше