-38-
ГЛАВА 2
ПОНЯТИЕ ИНТЕРПРЕТАЦИИ В НАУКЕ О ЯЗЫКЕ
Разнородные концепции интерпретации и в языкознании, и в теоретическом литературоведении допускают такое согласование между собой, что понятие интерпретации становится реальным инструментом не только при осуществлении проектов лингвистического исследования, но и при анализе филологических теорий. В этой главе мы и попытаемся осуществить интерпретирующий анализ понятия "интерпретация" в филологической традиции, главным образом в зарубежном языкознании 1970-1980-х гг.
"Гармонизация", или согласование между собой различных взглядов на интерпретацию проводится здесь с нескольких точек зрения, аналогично тому, как это делается в фотографии: для того чтобы найти наиболее удачное положение для фотоаппарата, фотографу приходится многократно менять фокус объектива, сопоставляя и оценивая при этом возможные результаты. Рассматривая различные концепции интерпретации, мы также пытаемся, в целях наиболее наглядной демонстрации, выбирать оптимальную проекцию. Этот поиск и протоколируется предлагаемым ниже текстом. В конце каждого подраздела требуемая промежуточная "фокусировка" дается в виде резюмирующего абзаца. Ведь "гармонизация" различных взглядов (но ни в коем случае не примирение непримиримых подходов) предполагает необходимость каждый раз хоть на мгновение встать на точку зрения автора той или иной концепции. Наша главная цель в этой главе – извлечь то наиболее интересное, что имеется в многочисленных концепциях интерпретации. С другой стороны, рассмотрение понятия проводится в данной главе в предвосхищении того синтеза, который будет осуществлен в следующей главе.
В современной лингвистике появление термина "интерпретация" в более или менее стандартизованном понимании обычно связывают с работами Дж.Катца, Дж.А.Фодора [Katz, Fodor 1963] и П.Постала [Katz, Postal 1964], где этот термин прямо берется в значении, принятом в математической теории моделей [Seuren 1972], т.е. в одном из направлений исследования
-39-
в рамках математической логики {Note 1}. В теории
моделей установление истинности данного высказывания происходит как приведение
высказывания к такому виду, в котором каждый из термов-пропозиций (входящих в
такую модель – сложное высказывание) заменяется на свою истинностную оценку
(например: "истина" или "ложь"), а затем с помощью таблиц
истинности для нового выражения (в которое теперь уже входят только чисто
логические символы – символы конъюнкции, дизъюнкции, импликации, кванторы и
т.д.) "вычисляется" истинностное значение целого выражения (см.
[Клини 1973, с.47]).
{Note 1. Другое направление – "теория доказательств" [Такеути 1978] связано со способом установления оправданности того или иного высказывания формальным путем: строится дерево логического вывода, в узлах которого стоят только аксиомы и выводимые из них промежуточные высказывания, построенные в полном соответствии с "правилами вывода".}
В зависимости от набора аксиом и правил вывода, теория моделей может быть или не быть равносильной теории доказательств. В первом случае говорят, что некоторое высказывание одновременно логически выводимо и выполнимо, во втором же – что оно может быть невыводимо, хотя и выполнимо. Действительно, в конструктивной математике, не принимающей аксиомы о двойном отрицании, для некоторых высказываний можно построить истинностную модель, но невозможно построить дерево логического доказательства (см. [П.С.Новиков 1977], [Такеути 1978]).
Однако само понятие интерпретации гораздо более древнее, чем такое понимание "модели". Так, латинский термин interpres ‘посредник, негоциатор’ сам в свою очередь был мотивирован термином pretium ‘цена, уплачиваемая за что-либо’ [M.Hancher 1981, с.277]. Интерпретация как соответствующая процедура была исходным пунктом филологии [W.Dilthey 1900, с.319]. Возвращение же этого термина в языкознание постепенно привело к тому, что теоретическое языкознание и теоретическое литературоведение, когда-то отпочковавшиеся от филологии, заново обрели общий язык. Осознание этого произошло не сразу, но как только это случилось, лингвистический анализ (а теперь уже, скорее, лингвистическая интерпретация) получил новый импульс в своем развитии, обогатившись значительным количеством новых идей.
В теоретическом литературоведении также, по мнению некоторых его представителей, развитие новых концепций связано с выдвижением новых понятий "интерпретация" [S.J.Schmidt 1983, с.71]; интерпретация – "истолкование" текста художественного того или иного произведения – это обычная практика работы литературоведа [S.J.Schmidt 1983]. Со средневековой
-40-
практикой этот вид деятельности роднит то, что
задача толкователя состоит в увязывании – "гармонизации" – внешне
противоречащих друг другу высказываний одного и того же автора (в средние века
такими авторами были отцы церкви) [J.Pinborg 1984], [Г.Г.Майоров 1979].
В то же время "интерпретация" как термин допускает множество таких истолкований, которые могут вдохновить на весьма интересные опыты построения лингвистических теорий {Note 1}.
{Note 1. Так, З.Шмидт [S.J.Schmidt 1983a, с.241-242] различает:
1) интерпретацию как термин обыденной речи, используемый при указании на субъективные способы рассмотрения высказываний и фактов по отношению к тексту, носящему проблематичный характер;
2) интерпретацию как характеристику художественной презентации – аналогичной "музыкальной интерпретации" или "интерпретации симфонии композитора Н. дирижером М.", – и такая разновидность интерпретации обладает субъективностью.
В отличие от первой разновидности (по отношению к которой можно сказать, что "об интерпретациях не спорят"), второй тип в различной степени приемлем, в зависимости от существующих в данную эпоху норм (скажем, норм общепринятой эстетики); тогда исполнение того или иного произведения оценивается по широкой шкале, от "буквального следования автору", через промежуточную ступень "не буквального, но близкого по духу" – к "новаторскому" и "оригинальному" исполнению (вплоть до такой оценки, как "отсебятина"). И только в качестве последнего значения имеем еще:
3) понятие, используемое в лингвистике и в логике, где, по мнению Шмидта, речь идет в таком случае о том, что некоторому символу приписывается область индивидов, формальной системой допускаемых в качестве "интерпретаций" для этого символа.
Названные понимания термина "интерпретация", – соответственно, дескриптивное, объясняющее и оценивающее, – могут быть взяты в своем единстве, и только тогда можно говорить о филологическом или литературоведческой истолковании [S.J.Schmidt 1983a, с.242].}
Такие теории тем более наглядны и живы, что термин "интерпретация" не только многозначен, но и входит в понятийное поле таких слов обыденного языка и терминов логики и лингвистики, как [D.K.Lewis 1981, с.83]: значение, характеристика, понимание, понятие, коннотация, денотация, десигнация, выражение, экстенсионал, подведение под категорию или понятие, интенсионал, именование, именуемое, референция, репрезентация (представление), смысл, сигнификация, символизация и многие другие (ср. также "Тезаурус" Роже [P.M.Roget 1852] (статья 522), где термин "интерпретация" входит в класс "интеллект", раздел "передача идей", подразделение "природа передаваемых идей").
Этот же термин обладает и разнообразной сочетаемостью: "интерпретация высказывания", "интерпретация языка" и даже "интерпретация (т.е. понимание) чужой жизни".
-41-
Все эти языковые свойства древнего термина способствовали [A.L.Becker 1984, с.425] тенденции к интерпретирующему подходу в современной науке о языке, речи и человеке. Такой подход является "партикуляристским", в отличие от "структурного". Структурный подход характеризуется тем, что исследуемые явления (в частности, язык и речь) берутся не столько в своих одноразовых, сиюминутных проявлениях, сколько в "образцах", под которые подходят множества реальных проявлений. Недаром в 1950-1980-х гг., особенно в американской лингвистике, под термином "структура" понимается "способ репрезентации", или представления (скажем, структура НС – запись предложения в терминах НС). Структурная лингвистика в таком американском варианте может быть тогда определена как дисциплина, изучающая предварительно препарированный материал. "Партикуляристская" же лингвистика, по замыслу (но пока еще неясно, насколько это будет реализовано), отказывается от препарирования и основана на переходе (в смысле тагмемики К.Пайка [K.L.Pike 1982]) от "этического" к "эмическому" пониманию явлений (т.е. от предструктурного – непосредственно к научному), в их контекстной обусловленности, т.е., в частности, учитывает как свойства текста, так и личность исследователя {Note 1}.
{Note 1. Этот подход созвучен и понятию интерпретации как филологического истолкования. Он представлен, по [A.L.Becker 1984], у таких различных исследователей, как:
а) Дж.Бейтсон [G.Bateson 1979, с.17], по мнению которого "контекстное формирование – синоним для грамматики";
б) последователи постструктуралистической герменевтики во Франции, в концентрированном виде – П.Рикёр [P.Ricoeur 1981];
в) "поздний Витгенштейн" [L.Wittgenstein 1934/69/74], с его пониманием языка как формы жизни;
г) Р.Уильямз [R.Williams 1977, с.21], который критикует современные литературоведение и языкознание с марксистских позиций и для которого определение языка всегда – имплицитно или эксплицитно – есть определение человеческого существа в реальном мире;
д) последователи и интерпретаторы Хайдеггера, такие, как Э.Грасси [E.Grassi 1980] и Ортега и Гассет [J.Ortega y Gasset 1957, с.242] (последний интерпретирующую лингвистику определял как "новую филологию");
е) К.Гертц [C.Geertz 1983, с.19], призывающий описывать в области общественных наук не "законы и образцы", а "реальные случаи и их интерпретации".}
Итак, понятие "интерпретация" позволяет взглянуть на объект исследования как на развивающийся параллельно своему контексту и частично определяющий этот контекст. Причем каждое высказывание одновременно:
а) недосказанно, поскольку оно сообщает меньше, чем требовалось;
б) избыточно, поскольку говорит больше, чем планировалось [J.Ortega y Gasset 1959].
-42-
Как указывалось выше, в математической теории моделей под интерпретацией понимается приписывание символам тех значений (например, символам числовых переменных – их числовых значений, символам пропозициональных переменных – их истинностных значений, типа "истина", "ложь" и т.п.), таким образом, что в результате оказывается возможным вычислить значение целого предложения, или высказывания [M.J.Cresswell 1973, с.18]. В философской логике под интерпретацией языка, для которого построено исчисление, понимается иногда семантическая система, для каждой формулы исчисления определяющая соответствующую пропозицию этого интерпретируемого языка (обратное в таком определении не всегда верно [R.Carnap 1938, с.432]). Более сложно определение Я.Хинтикки [J.Hintikka 1969, с.71], говорящего о функции интерпретации Ф, обладающей следующими свойствами:
а) Ф от индивидной константы – это элемент индивидной области I (т.е. области объектов, о которых говорит наш язык);
б) Ф от предикатной константы, скажем n-местной, – это некоторое множество кортежей – последовательностей, состоящих из n элементов этой области.
Из последующего изложения станет, как мы надеемся, ясно, что все приведенные определения, а точнее, экспликации, не противоречат друг другу, когда речь идет о лингвистической интерпретации.
Сам вопрос об определении понятия интерпретации может быть – в значительной степени условно – разбит на следующие подвопросы:
1. Какова суть интерпретации? Мы рассматриваем интерпретирование одновременно как процесс и как результирующий объект; предпосылкой для интерпретации является трактовка объекта рассмотрения (предмета интерпретации) как знака.
2. Для чего требуется интерпретировать что-либо?
3. Что подвергается интерпретации, каковы требования, которым должен отвечать объект интерпретации, и как предыстория этого объекта сказывается на интерпретации?
4. Что получается в результате интерпретации: мир образов, разрозненные образы (называемые значениями и смыслами), нечто вроде "пропозиций", формулируемых в виде "интерпретирующих высказываний", – или что-либо иное?
5. С помощью чего получаются интерпретации, каковы "инструменты" этого?
6. Каков путь интерпретации (его стадии)?
7. Каковы характеристики личности интерпретатора: насколько и каким образом интерпретация связана с намерениями людей (ведь
-43-
намерения и сами могут быть мишенью интерпретации),
насколько интерпретация осознается субъектом, – и как межличностные отношения
влияют на процесс интерпретирования?
Причем подвопрос (4) включает в себя, помимо прочего, и следующие дальнейшие проблемы: компоненты интерпретации-объекта, виды интерпретации (в частности, оценивающие и "объективные"), стили интерпретирования и степень "надежности" и адекватности интерпретации.
Соответственно, дальнейшее изложение в данной главе разбивается на несколько разделов, а сама постановка вопроса созвучна "праксиологическому подходу" Т.Котарбиньского [Котарбинский 1975]. Мы ограничимся при этом "классическими" концепциями (в том числе, и современными), надеясь в следующей работе затронуть некоторые из оставшихся проблем.
Назад | Начало
книги | Дальше 